После этого наездник покинул пещеру, оставив Мака в
прострации.
- В расчете, - удивленно пробормотал Мак и поднял с каменного
пола кусок засохшего раздвоенного языка.
***
Сказать, что это было тяжело, - значит, солгать.
Это было безумие.
Адское безумие!
Ту ночь я помню как одну из худших в своей жизни.
После ухода Синдзи я около часа не мог собраться и понять, что
делать. Мысли метались в голове, словно обезумевшие белки. От
неприятия и полной уверенности во лжи, до абсолютной уверенности в
его словах и злости на лживого демона.
В себя я пришел, когда меня вернули в чувства оставшиеся в живых
воины. Тогда я понял, что в первую очередь надо проверить…
Проверить слова Синдзи, чтобы не оказаться в глупой ситуации.
На ритуал потребовался всего час. Он был довольно прост, но
результаты оказались для меня крахом последней надежды, что меня
обманули. Да, сказать, что это была ложь, было гораздо проще, чем
принять, понять и решить, что делать дальше.
На месте, где должен был оказаться знак из рассыпанной по кругу
золы, оказалась морда козла в обрамлении нескольких демонических
знаков. От знака не было ни запаха серы, ни дыма. Это означало, что
этот демон мертв, либо никогда не существовал.
В чувства меня снова привели солдаты. Они отвели меня к костру и
обложили плащами, которые сумели сохранить. Меня колотила крупная
дрожь, я плохо помню тот вечер. Десятники потом рассказывали мне,
что я не сводил глаз с пламени несколько часов, не отвечал на
вопросы, а потом просто уснул. Из памяти я могу выудить лишь
обрывки того пламени, жгучую тоску на груди и пустоту отчаяния в
животе.
А вот сон, словно нарочно, не хочет уходить из памяти.
Это были обрывки воспоминаний из разных периодов моей прошлой
жизни. Хлоп – я закапываю фотографию супруги и сына в могилу.
Помню, я вслух сам себя убеждал, что мне нужно место, куда я могу
прийти. Туман – и я уже просыпаюсь в коридоре, лежа на боку,
заблевав всю прихожую. Рядом бутылка то ли коньяка, то ли какой-то
настойки. Снова туман – и я протираю платком надгробие,
что-то рассказывая супруге. Снова туман – и я в аптеке трясущимися
пальцами отсчитываю копеечные монеты девушке, которая, брезгливо
морщась, сгребает их в кассу. Руки тянутся к заветному флакончику.
Снова туман, скамейка у местного отдела полиции и пустой взгляд на
бумагу. Свидетельство о смерти. Несколько капель на листе, но дождя
нет. Капли капают с носа.