Я приготовился снова услышать сумасшедший грохот своей винтовки и нажал на триггер. Вдруг надо мной промелькнула та самая точка, растянувшаяся маленьким кометным хвостом. Все, будто, разверзлось в стороны, даже грохот выстрела утянуло прочь. Подстреленного пса смела стена пыли, и он рухнул.
Будто небо обрушилось на нас, расталкивая собак, перебирающих по иссохшей земле лапами со всех сил, чтобы умчаться от страха. Меня же эта сила сначала вдавила, а затем чуть не подняла на ноги в полный рост. Между зубами мерзко заскрипели песчинки и от них же заслезились глаза. Это ракета на сверхнизкой высоте, эти твари с юга, похоже, нашли умельцев, которые завели новую машину смерти.
Из-за горизонта раздались чуть слышимые раскаты. В отсутствии облаков эхо практически нет, звук быстро растаял в пустоте равнины. Придерживаясь собственного правила: «Независимо ни от чего, нужно двигаться туда, где есть события», я отправился к этим самым событиям на встречу.
Сны хронографа. Кирилл Подлетов.
Солнечная система. Земля, Агломерация.
– Сегодня должна развиться моторика речи и проясниться сознание… – разбивая коридорную тишину стуком о кафель десятком мужских и женских каблуков, мы направляемся в семнадцатую палату.
– Да, Кирилл. Надеюсь, с этим извлеченным все получится куда удачнее…
– Ульянова, между прочим, предыдущие попытки репликации сознания не увенчались успехом из-за ваших неточных расчетов подаваемой питательной смеси! – продолжил у меня за спиной Алексей.
– А я отмечу, что это только вероятность и ничего нельзя утверждать точно!
Раздраженным жестом обеих рук я дал понять, что постоянные какие-то «гормональные» споры между Ренатой и Лешей мне уже порядком надоели. Они тут же умолкли, и я толкнул молочно-белую дверь с серой табличкой «№17».
– Черт, держите его! Леха, дверь! – прямые уголки белых халатов затанцевали по палате. Костлявые пальцы докторов крепко сжали одежды подопытного образца. Да, вот так! Не сломайте ничего! Сильнее!
– Пожалуйста… Верните мне ее!!! – от задыхающегося шипения и до режущего уши вопля разразилась истерия Седьмого.
– Кровь, Песцов, на твоем халате кровь!
– Это его. Наверное, ногтями себя рвет. Да, точно, на плече.
– Ну, этот хоть не загнулся, как остальные.
– А-а-а!!! Отдайте!!! – все поведение похоже на сильнейшую наркотическую ломку. – Верните меня к ней!!! – уже умоляюще рыдая с уродливой гримасой и растянутыми в вопле щеками Седьмой упал в шок и отключился.