Айвари опустил голову, старшая во всем была права.
– Если человек умрет – умреш-шь и ты, – понизив голос до шелеста ветра, прошептала дракона.
Она встала и одним прыжком преодолела расстояние до избушки. Глери прикрыла глаза, чтобы лучше чувствовать слабеющую искру в теле стрелка. Человеческий детеныш был еще жив, но искра тлела в нем подобно последнему угольку на пепелище. Если его не отогреть в ближайшие полчаса, то он умрет. Дракона чувствовала вину перед Айвари. Если бы она не заступилась за него перед Снором, малыш бы остался дома, и теперь не грозила бы ему смерть. «Снор будет в бешенстве», – с грустью подумала она, пытаясь сообразить, как согреть человека.
Нагури следил за старшей, не сводя глаз. Больше всего он боялся услышать от Глери, что стрелок мертв. Дракона медленно обошла избушку и запустила в распахнутую дверь лапу. Вскоре она вытащила гнутую резную палку, покрывшуюся инеем от ее прикосновения, на обоих концах палки болтались куски тетивы.
– Айвари, – позвала Глери.
Ответа не последовало. Прислушавшись, дракона позвала снова, перекрикивая ветер.
– Айвари! Иди сюда!
Но вновь не услышала ничего, кроме ветера.
– Глупец, – прошептала дракона, неожиданно охрипнув.
Что ей было делать? Спасать человека, или броситься в погоню за сбежавшим мальчишкой, или… Она не знала, глядя на лопнувшую тетиву самодельного лука.
«Если погибнет человек – умрет и Айвари», – через минуту подумала дракона. Она снова прикрыла глаза, надеясь услышать голоса или поступь людей. Ветер стал ее ушами.
– Спрячься, – прошипела она.
Нагури заковылял к дальнему берегу.
– Живее!
– Больно, – пожаловался юный дракон, но обернувшись к старшей, прибавил шагу.
Наконец он поравнялся с зарослями ивняка, заметенного снегом, лег возле них и замер. Издалека Нагури выглядел как еще один сугроб, которым метель укрыла деревья.
Ветер летел к деревне, скользил между домов, гладил обледенелые заборы, дворовых котов и теребил шерсть собак. Но все люди сидели по избам. Тогда, повинуясь воле Глери, он словно ищейка закружил по полям и канавам, взметая снег и ища следы. И наконец драконе повезло: двое охотников остановились на кромке леса.
– Переждем, – сказал один, распрямляясь и наматывая на кулак веревку, к другому концу которой были привязаны сани.
Темные сучья, наваленные на салазках, топырились в разные стороны, цепляясь за кусты и стволы, словно не хотели покидать родной лес.