Последним, кто осмеливался возражать против своей новой формы, был он сам. К тому времени прежний правитель состарился, и всего через сотню зим в смертельной схватке лед выбрал нового господина. «Определенно дитя непростое. Может, кровожадная птица права? – думал волк. – Стоило убить мальчишку».
Снор сгреб одной лапой новорожденного и понес в логово. Дракону совершенно не хотелось становиться нянькой, но оспаривать приказы Правителя он не смел. От взмахов крыльев в воздухе вился снег, словно ветер выбивал плотные тучи, как старые пуховые подушки. Приземлившись у входа в пещеру изо льда, ящер разжал когти и выпустил малыша. Тот попытался встать, но лапы разъехались.
– Мы назовем тебя Айванагхам, а коротко Айвари, что значит «упрямый, как жизнь», – прошелестел кто-то над самым ухом драконенка.
– Шанри, ты думаешь, это подходящее имя для одного из нас? – произнес другой, более звонкий.
– Старшему виднее, – рассмеялся третий.
Айвари кое-как сел и принялся изо всех сил вертеть головой, пытаясь разглядеть говоривших, но кроме Снора рядом никого не было.
– Какой заба-а-а-авный, – протянул еще один голос.
– Кто вы? – решился спросить малыш и прижал уши от волнения.
– Твоя новая родня, – фыркнул Снор и ударил лапой по плотному снегу.
– Но я никого не вижу!
– Ты просто не туда и не так смотришь. Шанри – самый старший, он умеет слушать лёд и потому видит всех нас насквозь. От него невозможно что-либо скрыть. Он назвал тебя. Вон, – Снор указал крылом на одинокую скалу. – Это он сидит. Подойди и поклонись ему. И не забудь поблагодарить за имя!
Крылатый подвинул малыша со льда на снег. Немного пошатываясь и путаясь в лапах, Айвари побрел к скале. Ему казалось, что раньше он ходил совсем иначе, но как, он не помнил. Он вообще не помнил, что было раньше. «Наверное, мне просто кажется, что что-то было», – решил драконенок про себя.
Путешествие по снегу отняло много сил и времени. Добравшись до скалы, Айвари снова плюхнулся на живот.
Каково же было его удивление, когда снежная махина вдруг склонила к нему свою вершину, на которой выделялись чернильно-синий глаз размером с голову малыша и узкая трещина рта. Две почти отвесные стены развернулись, оказавшись крыльями.
– Конечно, было, глупыш, – прошелестел уже знакомый голос. – Но ты никогда-никогда не сможешь вспомнить прошлое. Оно вместе с искрой досталось нашему Господину.