Мы поднялись в квартиру. Я представляла внутри неё грязь и неприятный запах, который обычно исходит от старых больных людей, но каково же было моё удивление, когда мы зашли во вполне себе благоустроенное жилище, где всё было прибрано и помыто, все вещи аккуратно расставлены по местам, а со стороны кухни доносился приятный запах грибного супа. Раиса Петровна нам сразу понравилась. Несмотря на свой недуг, она не утратила возможности разговаривать и мы долго сидели и говорили обо всём, что было важно в том числе и нам самим, словно это был самый близкий и родной нам человек на земле. Когда мы уже собрались уходить, муж достал телефон и набрал чей-то номер. В трубку он обрисовал кому-то ситуацию, а когда разговор был окончен, радостным голосом объявил, что Раису Петровну готов принять самый лучший специалист, врач нейрохирург, его хороший приятель, который ему много чем обязан.
Глаза Стёпы округлились до размеров средней чашки, и он едва удержался, чтобы не закричать от восторга. Раису Петровну на следующий же день увезли в область. Врач после обследования сказал, что ситуация не из лёгких, но были в его практике случаи и посложнее.
"Будем обследовать" – таков был ответ.
Пока Раиса Петровна готовилась к сложной операции, которая должна была начаться сразу после обследования, и длительной реабилитации после неё, мы решили сделать в квартире хороший ремонт, чтобы бабушка вернулась домой в новую уютную обстановку. Муж даже взял отпуск, чтобы лично контролировать процесс, а Стёпа всё время был рядом, стараясь помочь и тут и там. В этот же день вечером я узнала, что у нас будет ребёнок. Возможно, силы свыше решили, что за хорошее поведение нас нужно отблагодарить вот таким вот образом. Но лично я считаю, что так должен поступать каждый, и тогда наш мир станет хоть чуточку, но добрее.
В тот июльский вечер я покинул дом из-за какого-то пустяка. Под холодными лучами уличного фонаря, освещающего наш скромный дворик, главными достопримечательностями которого были две облезлые зелёные скамейки, я понимал, что причина ссоры была более, чем банальная. Кусты сирени скрывали мою злобу, сказавшуюся по большей части на моём лице, которое, как я и предполагал, исказилось до неузнаваемости. И как ей только такое в голову могло прийти?!