– Кто? – уточнила Рика.
Однако ей не ответили, по крайней мере вслух. В такие моменты я особенно остро осознавала, насколько люди были осведомлены о моей инвалидности, отвечая друг другу кивками или жестами, которых я не видела.
Моей инвалидности.
Ненавидела это слово.
Но, что есть, то есть, и окружающие, чаще всего без злого умысла, пользовались моим состоянием в своих интересах. Они могли общаться при помощи взглядов, мимики, рук… в попытке держать меня в неведении.
Кто на кого смотрел? Они обо мне?
– Он пялился на нее семь секунд! – прокомментировал Ной, еще один друг Рики, – а дольше семи секунд – это плохой знак.
Кого ребята имели в виду?
Вдруг Клаудия выругалась шепотом:
– О черт.
Слева заерзала на месте Рика. В следующую секунду кто-то сел справа, заблокировав меня между своими коленями – словно человек оседлал скамейку лицом ко мне.
– Что ты слушаешь? – поинтересовался низкий голос.
За то мгновение, пока я пыталась понять, кому этот голос принадлежал, наушник вынули из моего уха.
Дэймон. Они про него говорили. Значит, он пялился на меня в кафетерии. От парня несло дымом и гвоздикой. Я начала обдумывать способы, как бы отвязаться от него.
А Дэймон дерзок. Он стал гораздо смелее, чем я помнила, что для меня было непривычно.
Дэймон умолк на минуту – полагаю, знакомился с моим плей-листом, состоявшим из веселых, беззаботных и энергичных старых треков, которые я слушала, чтобы поднять себе настроение. Настроение, испорченное им же сегодняшним утром.
Наушник упал мне на колени. Его голос прозвучал тихо, но уверенно:
– Между нами все будет не так.
Не так?
Как это?
Потом я вспомнила, какую песню слушала. «Then He Kissed Me» группы The Crystals.
То есть у нас все будет не так, как у пары из песни?
Я стиснула челюсти. Ага, само собой. Никаких «нас» не существовало.
– Оставь ее в покое, Дэймон.
– Отсоси мне, Фэйн, – парировал он.
У меня перехватило дыхание от внезапной резкости его тона. Боже, он очень изменился.
Сглотнув ком, образовавшийся в горле, я сказала:
– Не хочу с тобой разговаривать. И тебе нельзя разговаривать со мной.
Дэймон ничего не ответил и не пошевелился. Он опять смотрел на меня?
Не поворачивая головы, я упорно игнорировала его.
Спустя несколько секунд Дэймон прокашлялся.
– Я был первым, кого поцеловала Уинтер, дамы, – сообщил он всем, несмотря на то, что за столом сидел еще один парень. – Мне было одиннадцать. Ей – восемь.