Другой бы на моем месте тут же побежал бы искать известного писателя, но я не торопился. К тому времени меня уже приучили писать в стол и критически относиться ко всему, в том числе, и к себе. Мне не нравилась концовка моего сочинения. Последняя завершающая фраза в произведении важнее, чем начало. Была и вторая причина того, что я не торопился нести его в редакцию. Два противоречивых чувства боролись во мне. Первое состояло в том, что мне хотелось видеть это сочинение напечатанным, а второе чувство говорило мне, что это не нужно публиковать вообще.
Так и пролежала моя рукопись в столе до рокового 1987 года. В августе этого года я поехал в отпуск и взял с собой кое-какие рукописи, в том числе, и «Сапиенсатор Николая Таймырова». Кроме моих рукописей со мной была еще одна вещь, очень повлиявшая, если не на мою судьбу, то на события, произошедшие со мной в курортном городке – книга «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, которую я читал там с упоением. Книгу эту в свое время купила моя жена в Кишиневе, она ее прочла, и, узнав, что я собираюсь взять ее с собой, стала отговаривать от этого. «Тебе нельзя читать эту книгу, – сказала она, имея ввиду мою впечатлительность, – там такие вещи описываются». Но это не остановило меня, а только подогрело мой интерес к книге, которую я давно собирался прочесть.
Августовским днем, когда я сидел на лавочке в благодатном курортном городишке, ко мне подсел мужчина средних лет, он был из местных и слегка подогретый алкоголем. Увидев, что за книгу я читаю, он оживился, спросил, где я ее купил и за сколько. Начал предлагать за нее деньги. Когда сумма дошла до пятидесяти рублей, я подумал, не согласиться ли? Это была пятикратная цена её, книгу я почти дочитал, деньги мне были нужны, так, как я уже купил билет на обратную дорогу, и поиздержался. Но мне очень не хотелось расставаться с «Мастером и Маргаритой» и я, чтобы отвязаться от настырного книголюба, пообещал ему продать книгу несколькими днями позже, связавшись с ним по телефону. Судьбе было угодно, чтобы через несколько дней «Мастер и Маргарита» уехала в Ленинград с моей дарственной надписью женщине, молниеносно ворвавшейся в мою тихую безмятежную жизнь.
А события в курортном городишке начали развиваться по сценарию описанному Булгаковым в его романе. Верьте не всему тому, что в нем написано. Фраза: «Рукописи не горят» всего лишь красивая фраза. На пятом этаже в квартире номер тринадцать по улице Добровольского в городе Трускавце моя рукопись горела очень хорошо. Дыму в квартире было столько, что я испугался, как бы ни приехали пожарные. Нет, мне вовсе не легко было ее поджигать. Мне думалось, если я сожгу эту рукопись, то, наконец, стану другим человеком, смогу навсегда расстаться со своей страстью бумагомарания и жить более счастливо. Последняя мысль перед тем, как зажечь листы, была: «Все равно это никто никогда не напечатает».