– А, так вот ты кто. – Она неверяще покачала головой. – Я чёй-то такое слыхала. По телевизору какая-то мадама рассказывала, как, мол, люди, когда помирают, их там любимые встречают. Я тогда, грешным делом, не поняла толком.
– Валентина Макаровна…
– Что, ``мамкой`` звать ужо не хочешь? – Она всхлипнула, гладя его одной рукой, потому что другую он прижал к своей щеке, тоже влажной от слёз.
Он целовал ей пальцы, шепча то самое слово, слаще которого нету для женщины: «Мама, мамочка, мамка…»
* * * * *
Люси почувствовала, как сын шевелится в её объятиях, просыпаясь.
А он завизжал, ударил её, вырвался. Люси рывком села.
Мальчик, затравленно глядя на неё, прижался спиной к стене. Энн прыгала в своей кровати, держась за бортики, болтая на своём детском языке, но совершенно без умолку.
– Дэээн, – прошептала женщина, протягивая руки к сыну.
– Нет-нет, – услышала она голос Рона. – Он боится посторонних.
К её изумлению и досаде, мальчик кинулся к Рону и забрался на него, как маленькая обезьянка.
– Верните мне то лицо! – выкрикнула она, едва сдержав слёзы.
– Он к вам быстрее привыкнет так, – возразил Рон. – Энергетикой вас уже не поменяешь, а земные операции потребуют слишком много времени на восстановление.
Энн всё прибавляла громкости, но вошла Валентина Макаровна, и девочка мгновенно замолчала.
– Пойди позавтракай, – обратилась бабка к Люси. – И давай, Глебка хотел на лыжах пройтись.
– А я тут причём?
– Ну, ты ж – не Машка! – Валентина Макаровна улыбнулась. – Глебка – парень хороший, не обижай его очень-то! Пообщайтесь, может помиритесь, а?
«Интересно, действительно,» подумала Люси. «А Мэри умеет ходить на лыжах?»
* * * * *
Они завтракали все вместе.
Энн, под присмотром бабушки, наворачивала и кашу и хлеб, жадно пила молоко, хватала картошку. Валентина Макаровна смотрела на неё с умилением.
– Что ж вы девку впроголодь держите?
– Врачи считают, что у неё лишний вес, – объяснил Глеб.
Дэн возил ложкой по тарелке, пока Рон кормил его. А мальчик поглядывал то на него то на Олега Петровича. Орлова-младшего усадили напротив невесты, и Люси с удовольствием разглядывала его. А он, набычившись, сидел с мрачным видом, не поднимая глаз.
– Не выспался, Глебушка? – ласково-дразняще окликнула его Люси.
– Я тебе не ``Глебушка``, – огрызнулся он, вскидывая на неё взгляд, полный досады. – Сиськи не отросли так меня звать!