– Помню! Только кто из кого лепит? А ты знаешь нынешних девушек? Ты же всё больше в обществе вдовушек!
– А кроме шуток, непонятное шефство. Или он твой дальний родственник?
– Все мы родственники! Познакомились просто, и всё!
– Идеалист…
«Зачем я с ним правда вожусь? На работу его устроил.
Теперь опекаю, учу уму-разуму. А может, и неправильно учу, да и какое имею я право его учить? Но ведь чему учу? Объективным вещам: это прибор, это термопара, это провод, он всё равно их должен постигнуть, не принимая ни за какую науку, ведь дети не думают о том, что они учатся, когда начинают говорить, – это естественно для них. А парень мог спокойно учиться в дневной школе, может, я хуже ему сделал. Но ведь не насильно же? Да бог с ним, он и не видит во мне опекуна. Я не столько и воспитываю его. По крайней мере, будет знать, что такое научно-исследовательский институт, не полезет в вуз так вслепую, как я, например. Уже хорошо. Хватит об этом раз и навсегда. Будем считать, что не я его привёл, а Борода прислал к нам в группу. Меня прислал и его прислал».
– Сколько раз мы уже перепаивали эту термопару, – ворчал Валька.
– Тебе за это деньги платят, привыкай переделывать, пока не сделаешь!
– Время жалко. Мы же торопимся.
– Это точно. Но такая работа даёт возможность подумать, если попусту не чесать языком.
– Намёк понял.
– Ты знаешь, Эйнштейн работал в патентном бюро, а что открыл?
– Может, нам тоже податься в машинистки или в писаря?
– Тебе, пожалуй, можно, но рановато, а мне бесполезно!
– Сергей, извини.
– Ничего, бывает, особенно с непривычки.
Чем больше Вера Николаевна погружалась в материал, тем больше она убеждалась, что шла по неверному пути. Отчасти это случилось потому, что, когда работа начиналась, она выбрала наиболее испытанную методику эксперимента, поскольку опыта у неё недоставало, и она хотела хоть с этой стороны оградить себя от ошибок. Но опасность подстерегала именно с этой стороны. То, что все пользовались этой методикой, ввело её в заблуждение, потому что, если разобраться, многим такая методика не совсем подходила. Но над одними довлела инерция, они уже пользовались такой методикой, и им она казалась самой подходящей для новой работы. Другие не решались браться за поиски, когда сам имярек в похожей работе пользовался такой методикой, третьим не хватало знаний на то, чтобы найти что-то и приспособить к своим опытам. Они пользовались готовыми решениями и разработками. Всё это можно было понять только при ближайшем пристальном знакомстве, а Вера Николаевна поверила внешнему – громадной распространённости этой отработанной для многих случаев методики. Она по неопытности не учла тогда, что ей придётся мерить температуру стенки, а это даёт огромные ошибки, которые могут настолько исказить истинную картину, что нельзя будет сделать никаких выводов. Она в силу своей неосведомлённости не знала, что несколько исследователей уже потерпели фиаско на этом пути. Никто ей не подсказал вначале. Всё начиналось очень хорошо. На бумаге фигурировали значки температур, которые теперь, в эксперименте, невозможно было получить с той точностью, которая нужна была для того, чтобы данным работы можно было верить.