Жили-были, не тужили,
дед да бабка на селе.
В доме сироту растили,
им с дитём-от веселей.
Мальчуган любил на дудке
мелодиички свистать.
Не молчком, а с прибауткой,
мол, извольте подпевать.
Ублажает души людям.
Так любезна им игра,
говорят:
– «Не дудка, чудо!
Много от неё добра!
Заиграет плясовую,
ноги сами в пляс идут,
а коль грустную какую,
очи сами слёзы льют!»
Вот прошли порядком годы,
между тем герой подрос,
и наняться на роботы
вздумал летнею порой.
Говорит такое слово
провожавшим старикам:
– «Хоть мне дело это ново,
есть приметы, что к деньгам:
терпеливость и усердье.
Коли выдюжу, то вам
непременно, чует сердце,
сто монет я передам!»
Попрощался и пошёл он
прочь из дедова села.
Видит, сёл кругом довольно,
и кипят у всех дела.
Только нашего парнишку
не берёт в наём никто.
Говорят, что нет излишков,
пусть уходит, а не то…
Ото всюду Ваню гонят,
обошёл он много сёл.
В дальнем месте наш тихоня
нанимателя нашёл.
Говорит один хозяин,
мол, с условием возьму
для того, чтоб стадо ярок
лето всё пасти ему.
_«А условие такое,
коли целы будут все,
жалование – двойное,
но держи ты в голове,
что за первую потерю,
в оправданье что ни ври,
в невиновность не поверю,
а тебя же, чёрт дери,
прочь отправлю я без денег
безвозвратно, насовсем!»
Ваня вторит с убежденьем,
не смущаясь между тем:
– «На условье я согласен,
и с надеждой на авось
будет труд мой не напрасен,
моё слово таково!»
С той поры по заведенью
счёт усерднейший овец
происходит ежедневно.
Но наш ражий молодец
из пятидесяти ярок
не утратил ни одну.
У него такой порядок,
так как деньги на кону.