– Мурка, – созналась она.
– Эм… Звучит мрачно и гордо. Что, прям так и звать?
Сейчас объяснить? Нет, немыслимо. Этим золотым – и ту историю? Нет, ни за что.
– Это привилегия, ясно? – улыбнулась Янка Шведу, потом так же лучезарно улыбнулась Мурке: – Не всем дозволено так тебя звать, правда?
– Секрет есть, да, – кивнула Мурка. – Но снаружи имеется объяснение попроще: у меня фамилия кошачья. Катцепрахт. Марта Катцепрахт.
– «Кошка какая-то»? Немцы, что ли?
– Да если и были немцы… То пра-пра-пра какие-то. Бабка… Фольксдойче, так это называется. Но я не слышала, чтоб она по-немецки говорила. Хотя в Советском Союзе среди немцев это в общем принято было скрывать.
Швед мрачно кивнул.
Янка скорей потыкала в телефон и засмеялась:
– «Прахт» – слава, блеск, роскошь, великолепие! Швед, мы что, поймали волшебную кошку?! Тут еще написано, что «Прахт» – это имя-талисман!
– Кошачья удача? – уточнила Мурка.
– «Кошачья удача»! – Глаза Шведа сверкнули, он ожил, от мрачности – не следа, а в жилах – будто сияющий золотой мед. Он светится, что ли? – Это не так и мало. Мне б не помешало немножко кошачьей удачи!
В соседней комнате было полно коробок с загадочными шифрами, несколько стоек, тесно забитых одеждой в чехлах, громадный туристический рюкзак, прозрачные огромные коробки со смотанными цветными веревками и карабинами, большой черный диван и – стена-зеркало. Вот просто целиком по всему периметру, без всяких стыков – громадное зеркало. В нем отражался закат над городом, коробки и одежда, крупная стройная Янка с сияющими волосами – и дикая, взъерошенная, в растянутом свитере худышка с бешеными стальными глазами, ростом ниже Янки на голову. Дитё, – правильно Швед говорит. Мурка. Приблудный котенок. Ну и что!!! Да они вообще первые в жизни, кто смотрит на нее по-настоящему! С интересом! Потому что видят в ней что-то нужное для работы! И даже если этого нужного окажется немного – ну и что! Зато она познакомилась с настоящими крутыми молодыми художниками! С золотой парой страшно красивых людей!!! И они привезли ее прямо к себе домой и даже – она посмотрела на великанский черный диван – жить тут приглашают! Пустили ее в свою волшебную, взрослую жизнь! И если надо, чтоб не выгнали из этих новеньких, насквозь проветренных невским простором комнат обратно к бабке, стать им не только моделью для съемок, но и домашней ласковой кошкой, бегать за молоком, мурлыкать и мыть кофейные чашки – она станет!