Ты точно, до запятой и точки, повторил трактат.
Последнее: поклянись, что пройдешь все пути,
Найдешь меня, где б ни был под навесом неба,
И уплатишь сполна за условленный удар: уговор?»
«Уговор, – промолвил Гавэйн, – но позволь, подскажи –
Не таи: где искать тебя? Я терять твоего следа
Не хочу, но, не зная твоих ни земель, ни звания,
Знать разве, что ты – Зеленый рыцарь, не злись,
Одного этого мало. Открой свое имя, а я дам обет –
Не щадить ног, не спать ночей, найти твой намет».41
«В Новый год, – нудит Зеленый наездник, – начинают
С подарка, а потом получают в ответ. Приступай!
И я, как снесу твой суровый удар, сразу открою,
Имя мое, и именье, и в каких избываюсь краях.
Как кровь потечет, свяжет нас крепкою клятвой,
Я все расскажу, а рта не раскрою, вы не ратуйте42 –
И тебе легче легкого, ленись, лежи себе на боку,
Никуда не езжай, ибо если как навей43 я нем – долг навек
Твой простил.
Ну, бери мое махало,
Садани что хватит сил!»
«На!» И хряжево в нахала
С тяжким выдохом сгрузил.
А Зеленый и зубоскалил, да готовился к злой секире:
Поклонился в пояс и, распушив пышные пряди,
Отложил их от шеи, оголив для удобства острия.
Витязь, вышагнув левой вбок, враз намахнулся,
Сосверз на него протазан, прорубая позвонки,
И прямо сплеча врезал верхней пятою в пол.
От удачного удара тот уронил хвойную голову -
Она прыжками постукала под ноги пирующим,
Подкатилась, те пинать ее, кто пяткой, кто пыром,
А кровь шумной струей, шипя, шпарила из шеи,
Заливая зеленые одежды обезглавленного тела.
Но Рыцарь не растерялся и не рухнул наземь –
Припав под лавки, принял пунцову голову из пинков,
Встал крепко на ноги, и за волоса воздел ее в воздухе.
Твердой походкой идет к рысаку, поднимает поводья,
Вставляет ступни в стремена, стрункой садится в седло:
Все нипочем.
Хоть бы покачнулся телом,
Кровь кидающим ручьем!
Знать, злодей, идя на дело,
Все предвидел, все учел.
Тут у головы подпрыгивают веки; глаза гложут
Государыню Гиневру, голубку, на горнем месте,
Губы оживают и тихо молвят гневному Гавэйну:
«Смотри же, сдержи слово, данное при свидетелях,
Этих рыцарях – ровно через год разыскать меня,
И утром Нового года сквитаться ударом за удар.
Чем свет ты пожалуешь в чащу Зеленой часовни:
А звать меня запросто-просто – Зеленый Рыцарь.
Ты волею вызвался, сам вверил выю моему мечу,
Не придешь, прослывешь предателем и трусом.»