Жил да был дракончик.
Он был слегка непохож на своих собратьев, ибо морду имел не слишком уж продолговатую, а ближе к носу – округлую, крылышки особо невнушительных размеров, а хвост – короткий и мясистый. У него были немного грустные большие глаза-блюдца, которыми он любил смотреть на мир, видя вокруг все красивое, странное и немного грустное. Таким он был необычным дракончиком – таким же необычным, как и мир, в котором он жил, и звезда, которая ему светила, и необычная луна, которой он любовался долгими осенними ночами.
Дракончика звали Зигфрид.
Зигфрид был романтиком.
Иными словами, он очень любил мечтать о том, чему не суждено было сбыться. Именно поэтому все остальные дракончики порой не понимали его – действительно, не к лицу здравомыслящему господину воображать себе лишнее; и именно поэтому иногда Зигфрид чувствовал себя одиноким.
Он жил один, в уютной хижине на окраине большого города Плаксингтона – все остальные дракончики предпочитали дома из камня и кирпича, а в идеале – пещерки (увы, в центре города пещерок не сыскать), но наш герой довольствовался скромной обителью со стенами из дерева и крышей из соломы. Когда шел дождик, крыша протекала, и Зигфрид подставлял под капельки небольшие ведерки и ковшики. Как только из-за туч вновь выглядывало солнце, дракончик тут же собственноручно чинил прохудившиеся участки соломенного настила, однако с очередными осадками крыша вновь начинала протекать в самых неожиданных местах. Зигфрид не жаловался на такую несправедливость и говорил, что в этом есть своя романтика – никогда не знаешь, куда на сей раз придется поставить ковш.
Да, у Зигфрида были соседи, но их общение никак не назовешь регулярным. Да и дома их казались куда более прочными, а на окраину их завела наследная неприятность, но никак не их собственное желание.
Дракончики страсть как любили всевозможные вещички. Наибольшую радость у них вызывали вещи полезные и красивые, но бывало и так, что спросом пользовались забавные безделушки, и даже непонятные диковинки. Завладев примечательной вещью, дракончик всячески пытался это продемонстрировать и вместе с тем, в интересах сохранности имущества, держал любопытных и завистников на расстоянии.
Романтик Зигфрид тоже любил вещи, но по-своему. Он любил книжки, потому что они приятно шуршали и дивно пахли пожелтевшей бумажной мудростью, а их страницы таили в себе приключения и загадки. Он любил свой блокнот и свою чернильницу, потому что без них он не смог бы записывать свои стихи. А еще он любил свой дневник, потому что он хранил в себе приятные воспоминания.