Тяжёлый княжеский кулак громыхнул по столу так, что диковинная бутыль, подпрыгнув, неминуемо свалилась бы со стола на пол, но Капитон вовремя руки подставил, подхватил.
– Князь-батюшка, да ты только вели! Мы ж за тебя все как один поляжем!
– Поляжем… – сумрачно повторил князь, налил себе ещё, выпил. – Мне мои люди живыми нужны! А с нашими врагами пусть нечистая сила борется.
Услыхав такое, Кусай дёрнулся креститься. Хотел незаметно под столом крёстное знамение на себя наложить, но остановил руку под взором Василия Кривого.
– За этим тебя и позвал сюда. Ты вот что. Собирайся и завтра же с утра скачи к Мурому. Там в лесах бабка живёт одна… Имени её никто не знает. Разыщешь её…
– Зачем? – дрогнул побелевшими губами Капитон.
– А затем, – князь приблизил своё лицо к нему так, что стал отчётливо виден каждый волос в его бороде, – затем, что знает она слова особые, и ежели слова эти вслух произнести, любая вещь служить тебе станет как живая. Чуешь?
Капитон, не мигая, смотрел ему в глаза, видел там себя и ещё чёрт знает что.
Внезапно огонь почти догоревшей свечи ярко вспыхнул. Он сумел дотянуться до слишком приблизившейся к нему княжеской бороды, цепко ухватился за неё и пошёл гулять, разгораясь и весело треща.
Василий Кривой взревел, откинулся назад и стал тяжело валиться через скамью на пол. Сразу едко запахло палёной шерстью. Кусай, одним прыжком перелетев стол, ринулся к князю и накрыл его голову собой.
Князь, придя в себя от первого испуга, вдруг с силой оттолкнул слугу и теперь стоял под лампадой в зыбком её свете.
Разметавшиеся в беспорядке волосы, полуобгоревшая, торчащая клочьями борода, дикие остановившиеся глаза придавали ему вид какого-то страшного существа, непонятно как оказавшегося здесь.
– Князь-батюшка… – заикаясь от страха, Капитон попятился от него. – Ты живой ли?
Но тот молчал, и лишь где-то в груди у него что-то тяжело клокотало. Кусай тоскливо повёл глазами, соображая, не кинуться ли ему бежать отсюда, как вдруг князь хрипло засмеялся:
– А ведь это бабка муромская бороду мне подпалила. Знать, правду про неё люди говорят. А борода, – он зажал остатки её в кулак, поморщился, – заново отрастёт. Была бы голова на плечах.
Князь посмотрел на готовое вот-вот потухнуть пламя свечи, усмехнулся:
– Слаб огонёк, плюнь на него – и нету! А ведь угадал время, подобрался ко мне незаметным и сразу страшен стал. Вот и я так же с врагами своими…