Я столько переживала в тот момент. Жизнь складывается из маленьких кусочков как мозайка. Этот кусочек был яркого красного цвета, цвета его рубашки, его машины, моей помады. Я разрезала вечер, переходящий в ночь, этим красным огнём. В голове было всё и одновременно ничего. Тело было сильным и слабым одновременно. Я радовалась и плакала внутри. Но последнее мне только казалось.
Падаю обратно на сидение. В салоне непривычно тепло, даже душно. Ветер наверху уже стал мне одеждой. Чья-то рука касается моей сырой щеки.
– Ты плачешь? – его голос обеспокоенный, весь фарс испарился. Я закрываю глаза и велю себе перестать. Голова гудит. Телом правит алкоголь. Я не могу остановиться.
Машина мягко притормаживает. Я тут же начинаю скучать по её реву. Тишина больно бьёт по ушам, я хочу убежать от её нежных рук. Снова чувствую знакомый холод внутри, возвращаюсь в детство. Воспоминания проносятся в голове, как калейдоскоп, адская карусель, которую я не могу остановить. Ощущаю себя невыразимо маленькой и слабой, вижу перед собой отца, который заносит руку для удара, холодный взгляд директора, суровый взгляд матери, насмешливую улыбку Игги…
Хлопает дверь. Меня обвивают руки. Я хочу и не хочу оттолкнуть их. Хочется сбежать от него и позволить утешить. Я велю себе перестать, но лишь больше реву. У меня самая настоящая истерика.
Перед глазами его красная рубашка. Наверное, она уже вся сырая от моих слёз. Меня несут. Здесь темно и тихо.
– Что же у тебя случилось, что ты так наизнанку себя выворачиваешь? – доносится голос Харви издалека, хотя его лицо всего в сантиметре от моего. Я свернулась клубочком на его руках. Тело начинает дрожать.
Оказываюсь на чём-то мягком. Чей-то мех, белый, длинный. В темноте зажигается огонь, и сперва мне кажется, что это мираж, и мы всего лишь проехали на красный свет светофора. Тру глаза. На плечи ложится приятно пахнущий плед. Опускаю голову на колени.
Я не думала, что так позволю себе расклеиться, но забыла учесть влияние алкоголя. Я забыла, что он не просто расслабляет, веселит, но и «отключает» управление. Я расслабилась, и потому мои барьеры тоже упали, потому что я отпустила контроль.
– Расскажи мне, – самым мягким голосом, который я когда-либо слышала в своей жизни, голосом, который обращался лишь ко мне, Харви начинает вырывать меня из своей же головы. Я сопротивляюсь, сильно сжимаю кулаки, ногти впиваются в кожу до крови. Даже боль не даёт мне успокоиться.