Да, видимо, все это ушло следом за ней.
С полным раздражениям я схватил пальто и спустился вниз за сигаретами.
Этот день был пропитан весной. Птицы возвращались домой с южных берегов. Солнце топило остатки снега на земле. Люди открыто улыбались. Даже вечно хмурая продавщица сигарет в киоске мне пожелала хорошего дня. На обратном пути я закурил очередную сигарету, решив, что брошу курить как-то в другой день.
– Добрый день, Галина Олеговна, – у подъезда я застал медленно шлепающую соседку, несущую в руках батон.
Пожилая женщина обернулась и расплылась в улыбке. Хотела было поправить свой новенький салатовый шарфик, но одна из рук была занята.
– Здравствуй дорогой, как примечательно, что я тебя встретила. У меня к тебе просьба, – она взялась за мою руку. – Одна моя старая хорошая знакомая ищет своей внучке учителя по рисованию. Вот я и сразу вспомнила о тебе. Что думаешь? – поинтересовалась она.
– Ну ведь, Галина Олеговна, я же не учитель.
– Да, возможно, ты не учитель, но зато художник.
– Художник, чьи картины никто не покупает, – поправил я.
– Обязательно кто-нибудь их купит, а пока что это отличный шанс для тебя подзаработать и оказать мне услугу.
Понимая, что перечить этой женщине себе дороже, я пообещал, что подумаю.
– Обязательно подумай. Это довольно состоятельная семья. С бабушкой этой ученицы мы весьма хорошо знакомы, тебе не составит труда обучить неким приемам малышку.
– Малышку? – насторожился я. – Сколько ей лет?
– Сколько лет, сколько лет – какая разница?! Она платит, ты ее учишь, вот это главное.
– У меня совершенно нет опыта работы с детьми! – категорично заявил я.
– Вот, как раз и получишь свой опыт! Подержи мой батон, – Галина Олеговна сунула мне в руки булку, – нужно найти ключи в сумке… здесь всегда такой бардак… – она начала рыться в своей сумочке, а я понял, что за эти дни у меня передоз от общения с ней. – Все. Нашла. Ну что же, обязательно скажи мне сегодня свой ответ, будет жаль, если этот шанс достанется кому-то другому.
– Хорошо, – пообещал я и поднялся к себе.
Подойдя к своей новой картине, я еще раз скривился. Нет, рисунок не был дурным, просто он был пустым. Возможно, кто-то бы нашел в нем что-то свое, но я в нем находил лишь отвращение к себе. Я ведь обещал Марине, что больше никогда не стану узником денег.