Девушка встала посередине своей комнаты и огляделась: она прожила здесь целых восемнадцать, можно сказать, счастливых лет, пока не умерла мадам Марион. Но сейчас, с появлением в доме мадам Катрин… Анни до сих пор не могла понять, чем месье Карла так привлекла эта женщина, бездетная вдова, что он на ней даже женился. Так вот, сейчас Анни тоже жилось неплохо, но атмосфера в доме все время была какая-то напряженная, казалось, что в воздухе постоянно витает какая-то недосказанность или скрытая враждебность. И вот сегодня вечером все сложилось: Анни поняла, что ее время в семье месье Карла истекло и ей пора жить своей жизнью. Конечно, она его никогда не бросит, и он всегда может рассчитывать на законный кусок хлеба и стакан воды из ее рук, но сейчас она уходит.
Анни решила вернуться сюда не раньше чем через пару месяцев, уже став законной женой Жана, и посмотреть, как смирится с этим месье Карл и успокоится ли мадам Катрин, а пока пришло время собирать вещи. В небольшой сундук Анни наскоро покидала всю свою немногочисленную одежду: войлочную шляпку, несколько платьев и пару туфель. Когда решение было принято окончательно, Анни поняла, что не может и не хочет оставаться здесь до утра, она взяла сундук в руки, накинула капюшон плаща и вышла на ночную улицу.
Девушка быстрым шагом отправилась на площадь Сан-Мишель, ночью там можно было найти извозчика, да и вообще она редко когда бывала безлюдной. Цыганские выступления, ряженые скоморохи, уличные торговцы и проститутки толпились на ней круглосуточно, а Анни меньше всего хотела сейчас оставаться одна, ей было страшно от принятого решения и очень больно расставаться с месье Карлом, но по-другому она не могла поступить. Уже наняв извозчика и сев в карету, Анни вспомнила, что так разволновалась дома, что забыла написать прощальную записку месье Карлу, а пропасть просто так, ничего не объясняя, она сочла невозможным и бесчеловечным.
– Езжайте на Кожевенную улицу, это совсем рядом, чуть левее за площадью, – попросила Анни извозчика. До чулочной месье Карла было недалеко, но идти самой по ночному городу, да к тому же обремененной сундуком, ей показалось невозможным.
Через пять минут они были уже на месте.
– Подожди меня здесь, – попросила она извозчика и протянула ему пару монет, – я еще дам столько же, если ты меня дождешься. Я ненадолго.