А дома опять ненавистная, ох ненавистная, вечно ноющая материнская рожа!
– Ненавижу! – заорал с порога и накинулся на женщину. То ли алкоголь свихнул ему мозги, то ли пришло время сойти с ума от пережитого, только он накинулся на мать, разорвал одежду и начал ее насиловать.
Что было бы дальше, неизвестно. На счастье, зашел Правдин и стащил обезумевшего Юрочку с матери. Тот повращал безумными глазами какое-то время вокруг себя, потом обмяк, завалился на диван и захрапел.
Правдин помог несчастной женщине встать, дойти к умывальнику, переодеться.
– Спасибо, Гриша. Ты иди, – сказала она, на удивление, твердым голосом. – Со мной все в порядке.
После того, как сосед ушел, Елизавета Васильевна Короткова встала, накинула фуфайку и пошла в сарай. Из схрона достала топор, которым сын убил отца. Вернулась в дом. Юрочка спал, свернувшись калачиком, как в детстве. Она погладила его по голове.
– Прости, сынок, за все.
Не снимая фуфайки, замахнулась и несколько раз ударила по голове своего любимого Юрочку.
Он даже не вздрогнул.
Потом Короткова вернулась в сарай. Опять зачем-то спрятала топор, сняла фуфайку и бросила в угол.
Испугалась она потом, когда поняла, что Юры больше нет.
Испугалась, что ее арестуют, и придумала дурацкую историю про двух грабителей.
А пока она вернулась к Юрочке, лежащему в луже крови все таким же калачиком. Долго сидела рядом. Видимо, вся ее жизнь пронеслась перед глазами. Потом встала и позвонила в полицию.
Голубчиков оформил признательный протокол. Рита – протокол об изъятии вещдоков. Короткова все подписала.
«Что ж с тобой делать, Елизавета Васильевна?» – подумал он и, взяв всю ответственность на себя, сказал:
– Вот что. До суда вы остаетесь на подписке о невыезде. По первому требованию обязаны явиться в полицию.
– Хорошо. Спасибо. Не волнуйтесь. Кончать жизнь самоубийством не буду. То, что я пережила за 40 лет, – хуже самоубийства.
Потом еще пару дней собирали доказательную базу. Сняли отпечатки пальцев с орудия убийства, сравнили группы крови. Короткову обследовал врач и вынес заключение о систематических побоях и изнасиловании.
Вот и вся история. Можно поставить точку. За раскрытие двух убийств в двухдневный срок отдел получил благодарности и премии.
Суд принял во внимание непростые жизненные обстоятельства Елизаветы Васильевны, и с учетом того, что опасности для общества она не представляет, дал ей 2 года условно.