Домой в тот вечер Юрка не пошел. Брел по улице к скверу, где собиралась особая молодежь тех лет. Тусовка. Джинсы, майки, на головах ирокезы. Одним словом, панки и неформалы. Вот тут-то его встретили очень весело, дружелюбно, налили «Агдама», популярного портвейна, предложили закурить. К своим 14 годам Юрочка уже имел довольно приличный стаж курильщика – целых пять лет. Вот и сейчас он с удовольствием затянулся и почувствовал, как улетает. Мерзкий ненавистный мир вдруг оказался где-то далеко внизу, вокруг раздавались сладкие мелодии, тело освободилось от тяжести, мысли – от неприятностей. Как здорово! Девчонки вокруг ласково смотрели на Юру, принимали его ласки, не отталкивали. Вот она настоящая жизнь! Его жизнь.
Когда кайф прошел, он пошел домой. Уже совсем другой человек позвонил в дверь и грубо оттолкнул мать, которая набросилась на него, как фурия, с руганью и расспросами, где был. Впервые Юрочка позволил назвать мать непозволительным словом и пошатываясь рухнул на диван.
Спал он долго. О школе не думал. Елизавета Васильевна после вчерашнего боялась подойти, чтобы разбудить. Так и ушла на работу, оставив завтрак на столе и записку, в которой просила не прогуливать школу.
Юра проснулся в новой для себя жизни. Сел на диван и начал думать. Соседка – тварь. Он ей еще отомстит за то, что отвергла его. Мать – ничтожество. Она должна ему, как земля колхозу! Одноклассники – полное фуфло, нелюди. А вот ребята с тусовки – это люди. Отныне он принимает их образ жизни и их веру.
Встал с дивана, побрел на кухню. С отвращением смахнул блинчики на пол, попил воды, оделся и ушел в новую жизнь. Навсегда. Насовсем.
В скверике у театра оперы и балета уже кучковались первые бездельники. Было видно, что им скучно и пока нечем заняться. Юру, однако, встретили громким улюлюканьем, очень дружелюбно. Парни хлопали его по плечу, девочки целовали в щеки. Складывалось впечатление, что свой пришел к своим. Юрка был на седьмом небе от счастья! Наконец, его понимают, принимают. Он равный среди равных! Эйфория длилась недолго. Ровно до того момента, пока не пришел Хмель, видимо, старший среди них.
– Ну что, молодняк, оттянемся? – и начал раздавать дурь.
Когда очередь дошла до Юрочки, Хмель хитро улыбнулся и спросил его:
– Может, чего покрепче? Ты не стесняйся, здесь все свои.