«Немногим ранее мы взяли интервью у комиссара полиции Бориса Северина, который лично прибыл на место трагедии», – продолжила Ирис. – «Я прошу продюсеров поставить запись».
Обстановка на экране не изменилась. Остался и мост и пустая улица и раздуваемые порывистым ветром черные волосы Ирис. Разница была лишь в том, что в кадре, справа от девушки появился еще один человек. Субтитр не оставил никаких сомнений. Это был комиссар полиции Борис Северин. Его подбородок был гладко выбрит, в то время как на щеках и верхней губе оставались густая растительность. У него было вытянутое бескровное лицо с двумя черными дырами в том месте, где должны располагаться глаза. Даже сквозь телевизионный экран было заметно, насколько тяжелым, пронизывающим взглядом обладал этот человек.
Он ответил на приветствие девушки сдержанно: «Добрый вечер». Выражение его лица было спокойным, а голос хладнокровным. Бенджи показалось, что где-то на этом лице заблудилась улыбка. Вот-вот она отыщет дорогу и появится.
– Твою мать! Северин, – Панчо сплюнул на ковер с японскими иероглифами вспенившееся во рту пиво.
Бенджи приложил ладонь ко рту и еле слышно прошипел, чтобы заткнуть Панчо.
– На данный момент основной версией является теракт. На это указывают и особенности взрывного устройства, остатки которого мы в кратчайшие сроки проанализируем в лаборатории. Но уже сейчас можно утверждать, что именно такие бомбы используют «Жертвы». Кроме того, как вы уже знаете, нами был обнаружен их символ.
–Есть ли у полиции какие-то зацепки? – она изо всех сил старалась избегать прямого зрительного контакта с комиссаром. Он заметил это. И потерявшаяся улыбка обрела дом. Уголки бледных губ широко растянулись, слишком широко, чтобы быть правдой и образовали с голым подбородком остроконечный треугольник.
–Да, у нас есть зацепки. На самом деле у нас есть нечто большее, чем просто зацепки, – он сделал паузу. – У нас есть портрет подозреваемого.
– Вы могли бы нам его продемонстрировать или это не в интересах следствия?
– Вообще-то, именно это я и собирался сейчас сделать.
Северин поднял на уровне лица заготовленное распечатанное изображение с камер. Черно-белая фотография была увеличена, а поэтому размыта. Но даже так Бенджи и Панчо узнали человека на снимке. Он стоял среди толпы, обнимая за талию молодую женщину в костюме гейши.