Виктории и Александру с уважением
Судак – небольшой крымский городок, раскинувшийся между скалами и морем. Его волшебная природа покорила меня.
Прожив в этом городе добрый десяток лет, я влюбился в необыкновенную красоту горных лесов, окутанных прозрачным морским воздухом; в бескрайную синь моря, манящую и завораживающую; в открытость и приветливость судакчан, гостеприимно принимающих любого заезжего странника.
Я перечитывал все, что попадалось об истории, сложившейся за добрую дюжину веков существования Сидагиоса и Сугдеи для греков, Солдайи для итальянцев, Сурожа для русичей вплоть до современного Судака, название которому подарили турки. Особенно меня поразил тот факт, что этот маленький приморский городок смог стать центром Великого шелкового пути.
Как бы трепетно мы ни относились к своим любимцам, но судьба порой диктует свои условия.
Так случилось, что в «лихие девяностые» мне пришлось покинуть Судак и поработать пару лет в Братске. Возвращаясь в Крым, я ехал в одном купе с Валерием Павловичем, преподавателем истории и очень интересным собеседником. Узнав, что я из Судака, он поведал мне удивительную легенду о любви флорентийца и девушки с берегов Амударьи.
– Наш поезд движется по одному из отрезков Великого шелкового пути, – начал свой рассказ мой попутчик. – Как известно, Судак долгое время был центром этого легендарного маршрута. А открыт Шелковый путь был с легкой руки китайского императора У-ди, отправившего еще во втором веке до нашей эры своего сановника Чжан Цяня на Запад для поиска союзников в борьбе с набегами степных народов. После долгих лет скитаний, опасных приключений и даже плена Чжан Цянь все-таки вернулся домой и рассказал императору, что видел много такого, чего нет в Китае: восточные сладости, полотняные ткани, вино. Но особенно впечатлил Великого Правителя рассказ о «крылатых» конях давани, которые по размерам и скорости превосходили низкорослых китайских лошадок.
У-ди вспомнил завет Конфуция о том, что для успешной империи необходимо развитие внешней торговли, и снарядил караван с шелком и бронзовыми зеркалами в Среднюю Азию, дабы обменять это добро на ферганских скакунов. Таким образом, как это часто бывает, совершенно случайно зародился Великий шелковый путь.
Справедливости ради надо сказать, что не все полагали полезными достояния Шелкового пути. В Риме, к примеру, считалось аморальным носить одежду из чрезмерно дорогого шелка и даже был принят закон, запрещающий ношение шелков, но, к счастью, этот закон был вскоре отменен. А Чингисхан и вовсе использовал торговый маршрут для захвата новых территорий и порабощения других народов.