Покончив со срочными делами, я разделся и принялся методично
обследовать тело на предмет повреждений.
Все оказалось не так плохо. Если не брать в расчет внутренние
гематомы после побоев, так просто прекрасно. Раны уже
зарубцевались, и если не обращать внимание на сильную боль, то я,
можно сказать, почти здоров.
Моя спутница молча наблюдала за происходящим. Она уже
переоделась в чей-то камуфляж, и если бы не здоровенные синяки под
глазами, тоже выглядела бы вполне сносно.
– Ты у нас кто по званию, Астра? – спросил я, морщась
от боли и натягивая снятую с одного из бандитов форму.
– Прапорщик, – неуверенно ответила она.
– Ага. – Я закончил одеваться и рассматривал ноги
лежащих вповалку на предмет подходящей обуви. Вот это, пожалуй,
подойдет. – А я, радость моя, полковник. Так что слушай,
голуба, боевой приказ. – Я тяжело выдохнул, собираясь с
силами, и продолжил: – Сейчас мы тихо, огородами, выбираемся из
этого гадючника и подаемся в леса.
Она с готовностью кивнула, и, подхватив со стола ручной пулемет
Калашникова (где только нашла?!!), вышла из комнаты. С партнером
мне явно повезло…
Я подумал немного, и, рассовав гранаты по кармашкам подвески, и
прихватив вдобавок к автомату «стечкин» и маузер, решительно
похромал на выход.
Едва мы вышли на заднее крыльцо, я поймал боковым зрением очень
напряженный взгляд, каким Астра посмотрела куда-то в сторону.
– Какие-то долги?
Она молча кивнула и напряженно облизнула пересохшие губы.
Я тяжело вздохнул.
– Надо оплатить. Веди.
– Не успеем, – с тихим отчаянием сказала она и
передернула плечами.
– Успеем. – И дальше разговор пошел только на
пальцах.
Тот дом?
Она кивнула.
Заходи сзади.
Домик, который так заинтересовал Астру, был когда-то или
сельской управой, или еще чем-то подобным. Широкое крыльцо под
навесом, просторные сени и довольно обширная горница. Несколько
спящих вповалку мужиков уже никогда не проснутся. Спутниковый
телефон. Сломаем. Ворох бумажек. Прихватим. А, в общем, тихо и
скучно. Может, второй этаж?
Стоило мне ступить на лестницу, как я понял, что Астра здесь уже
побывала. Лежащему навзничь мужчине вырвали кадык, и он тихо
булькал, истекая кровью. Старательно обходя кровавые ручейки, я
поднялся на второй этаж, когда тихий звук, похожий на всхлип,
заставил меня замереть.
Две двери. Одна полуоткрыта – пусто. Кровать холодная. За второй
в красноватом свете газовой лампы в затейливой конструкции из
веревок висел, подвешенный к потолку, тот самый кадр, который
прострелил мне ноги. Именно его придушенный всхлип нарушил ночную
тишину.