– Ну что, пошли?
Случайный зритель мог увидеть, как трое подвыпивших работяг
тащили своего пьяного вусмерть товарища. Потом, поймав на дороге
какой-то серый микроавтобус, они удалились восвояси.
Убитый мной верзила оказался тем самым серийником, которого мы
разыскивали. Образцы тканей, микроследы и даже отпечатки были его.
В общем, все по полной программе, словно в учебнике криминалистики.
Но не об этом думал я, нежась в постели в своей двухкомнатной
берлоге. Уже прошло три дня, как я покинул южные берега, а
обещанный Доном Альваро вызов все не приходил. Версию о розыгрыше я
даже не рассматривал. А вот справиться без моего участия они вполне
могли. Даже скорее всего. Все-таки штурмовые операции – не мой
профиль. Вот просочиться, подобно Кристобалю Хозеевичу, куда-нибудь
через канализацию – это запросто.
Так что авгур из Дона Альваро никакой. Тем не менее все
предоставленные им материалы я просмотрел со всевозможным тщанием.
Хотя смотреть-то там было, в общем, не на что. Спутниковая съемка
горного массива, где располагался окаянный институт, поэтажные
планы помещений с массой белых пятен, короткий, на пол-листа,
анализ систем безопасности. Разумеется, это лучше, чем ничего, хотя
и с таким набором информации я бы поостерегся.
Но особую ценность документам, полученным мной «в частном
порядке», и, я бы сказал, пикантность придавали подробнейшие
инструкции по убийству полиморфов или, если хотите, оборотней.
И адрес, обратившись по которому, я получил десять коробок
бесшумных патронов СП5 и столько же СП6 со специальными пулями,
дающими стопроцентную гарантию поражения оборотня. И жемчужина
коллекции – двадцатикилограммовый цилиндр с недвусмысленным клеймом
– трехлепестковой звездочкой в треугольнике. Тактический ядерный
боеприпас. Нефиговые арсеналы, однако, у моего нового приятеля.
Но кое-что у Дона Альваро явно не сложилось. Вероятно, он
предполагал, что недостаток времени заставит меня тут же схватить
оружие и нестись на встречу с врагом, молясь, чтобы не подвели его
боеприпасы. Но все сложилось немного по-другому.
Сеня Чердынцев, родной брат моего старинного приятеля и по
совместительству доктор наук в Институте физической химии РАН,
специально для меня провел комплексное и всеобъемлющее исследование
полученных боеприпасов.