Второй этаж. Черт! Вполне возможно, что Сид, или как его там, держал еще несколько морозилок с мертвыми животными наверху.
Придется разобраться и с этим вопросом.
Не выключая фонарик своего мобильного, я поднялась по лестнице. На удивление, ступеньки были в отличном состоянии, даже не скрипели. Я быстро нашла выключатель, погасила фонарик и положила телефон в карман, затем огляделась вокруг. Второй этаж занимал такую же площадь, что и первый, но планировка здесь была свободной, как в квартире-студии. Старая кровать Сида, диван и стенка были разбросаны по разным зонам. В северной части помещения располагались две отдельные комнаты. Одна из них была открыта и оказалась ванной. Перед второй дверью улегся счастливый Ватсон. Он помахивал хвостиком, как будто снова что-то жевал.
– Серьезно? Опять? – Я поспешила к Ватсону и попыталась вытащить из его пасти все, что там было.
Ватсон вырвался и отбежал в сторону. Его взгляд красноречиво говорил, что в ближайшие дни мне придется поплатиться за свою грубость. На полу, там, где лежал Ватсон, я обнаружила две конфеты и пустую разорванную целлофановую обертку. Я подняла их и осмотрела. Конфеты были круглые и твердые, почти как жевательная резинка, только черного цвета. Я понюхала одну из них, чтобы убедиться, что это не шоколад. Хотя, думаю, одна конфета вряд ли навредила бы Ватсону. Я слышала, как он хрустел конфетой, которую вытащил из обертки. Запах был узнаваемый. Лакрица.
Конфеты я также убрала с глаз долой в карман и сказала Ватсону:
– Забудь. После всего, что сегодня произошло, никаких натуральных собачьих лакомств ты не получишь.
Слава богу, это был не шоколад. Я любила Ватсона, но его обжорство сводило меня с ума. Ватсон отказывался есть любой корм для собак, зато все, что он находил вокруг себя, вдруг оказывалось съедобным (даже если на самом деле это было не так).
Я решила не пытаться заполучить остатки лакричной конфеты, открыла дверь, включила свет и вошла в огромную кухню.
На полу были рассыпаны конфеты. Помимо лакричных здесь валялись еще шоколадные, марципановые и мятные. Перевернутый противень с брауни лежал на столе. Одна картонная коробка была чем-то заполнена, а другую кто-то опрокинул, и рядом с ней валялись медные формочки для печенья.
Что-то коснулось края моей юбки, заставив меня вздрогнуть, и я увидела Ватсона, который проскользнул в комнату вслед за мной.