– Как нелепо-то. Это же главное в жизни православного человека-Крестное Знамение. Прокопий Ляпунов я. А ты кто, откуда будешь? Откуда?
– Из Москвы, из Сокольников.
– Из Сокольников? От них же вёрст тридцать до Москвы будет. Там же лес глухой, бор Сосновый. Царь Иван Васильевич любил там охотится. И где же ты там живёшь в глухомани лесной?
– На Русаковской, за Макдональдсом.
– Это кабак Макдональда, ирландца? Вот ведь, прыщ! Понаставил кабаков на Москве и до чащобы подмосковной добрался! Ужо свернём и ему башку!
– А мы где? Я, наверное, заблудился.
– Заплутал? Подвалы это Кремлёвские. Пойдем-ка на свет. Тебя, паря, сам Бог послал мне в помощь. Поляки Кремль захватили, не как их выбить не можем, я один тут ходы знаю. Рядом библиотека Ивана Грозного, оружейные и продовольственные склады, подземные ходы тайные, которые только мне ведомы. Через надёжного человека мне письмо было. В полночь, как часы и колокола пробьют, заветную дверцу отворить надо. С той стороны дверцы стрельцы наши подземным ходом под рекой прошли. Они нечисть эту выбьют из Кремля. Да вот беда-охрана польская рядом, не одолеть мне одному, не успею. А чего это у тебя пищаль такая чудная?
Прокопий взял в руки перфоратор с длинным буром. Эта конструкция напоминала оружие из фантастических сериалов. Особенно поражал воображение полутораметровый бур с утолщением на конце типа пламегасителя. В сборе бур и перфоратор с торчащей вниз дополнительной рукояткой производили грозное впечатления. О чём и сказал Прокопий Ляпунов Лёхе.
– Да пес его знает, всё равно не стреляет.
Заверил его Лёха.
– А и не надо! Грозная вещь! На развилке в проход свернешь, где караул поляков сидит. А я к двери-там три засова. Пока поляки будут соображать, что да как, да за столы прятаться от ружья твоего диковинного, я засовы отомкну. Стрельцы ворвутся и кир-дык полякам сделают. Ну, выбьем поляков из Москвы-града? А опосля из России-матушки? Когда стрельцы ворвутся, ты подними им навстречу над головой этот медальон-они не тронут.
Прокопий снял с шеи резной медальон из цветного металла и отдал Лёхе. Они ещё потолковали о чём-то, тут послышался колокольный звук. Бум, бум, бум, полночь.
– Давай, парень.
Прокопий побежал куда-то в темноту. Лёха подхватил перфоратор и побежал за ним следом. Прокопий сворачивал то влево, то вправо, одному ему известным маршрутом. Звук колокола глухо разносился по подвалам, резонируя от стен. Прокопий вдруг остановился и Лёха чуть не сбил его с ног. Посветил факелом влево-право и указал Лёхе на левой проход, в котором мерцал свет от подсвечников, стоявших на столах. По стенам заметались тени поднимавшихся из-за столов людей.