– Прекрасное вино, Фелиция, – отметил он, нанизывая на вилку ломтик сырокопчёной колбасы. – У вас хороший вкус.
Громов, сдерживая ехидную улыбку, победоносно посмотрел на журналистку, и опережая её в ответе, произнёс:
– О, да! Фелиция большой знаток вина! Этого требует её профессия. Ей приходится довольно часто вращаться в высших кругах общества, а там, знаете ли, «Портвейн» или «Вермут» не употребляют.
«Ну, Гром, ну, ты даёшь!» – мысленно поразилась Фелиция артистическим способностям и красноречию друга. – «Скрытый талант, о котором я даже не догадывалась».
И тут у неё мелькнула шальная мысль, удивить своими познаниями не только гостя, но и воткнуть ответную шпильку Громову.
Совсем недавно ей подвернулась статья о французском виноделе, дававшем интервью какому-то московскому корреспонденту. Интервью было весьма специфичным. Сейчас в памяти всплыли отдельные выражения и слова из лексикона этого винодела.
– Вообще-то, я предпочитаю вина тёмного цвета, практически чёрные, с красным оттенком, – сказала Фелиция. – У них сильный вкус, который отличается своей дерзостью с нотками ванили и поджаренных кофейных бобов. К тому же, такое вино отдаёт дубовым и фруктовым послевкусием.
Она видела, как Громов от её слов поперхнулся и закашлялся, а на лице Лешего мелькнула лишь добродушная усмешка.
– Такое вино очень подходит к мясным блюдам, особенно к молодой баранине и сырам, с выдержкой и горьким привкусом, – закончила излагать Фелиция свои ограниченные познания о французском вине.
Леший ухмыльнулся в бороду, спросил вкрадчиво:
– О каком сорте вы сейчас говорите? – в его тоне присутствовали язвительные нотки.
Наступила пауза. Фелиция поняла, что попалась на крючок. Она не могла вспомнить, о каком вине шла речь в том интервью. Ей были известны несколько сортов французских вин, но имеют ли они тёмный цвет, она не знала. Леший однозначно уловил фальшь в её словах и, очевидно, хотел насладиться провалом, когда она не сможет ответить на его вопрос. В ожидании позорного разоблачения в голове начал разгораться очаг стыда.
Фелиция, однако, ошиблась в своём предположении. Леший, как оказалось, вовсе не собирался упиваться её признанием во лжи. Своим вопросом он лишь сделал акцент на том, что догадался о её браваде, и тут же поспешил на выручку.