– Почему на себе? У меня есть лодка, все тяжёлые грузы перевожу на ней.
– И как часто это происходит?
– Один раз в год.
– Не скучно вам так… жить?
– Как – так? – улыбнулся Леший.
– Ну… в полном одиночестве, без пользования достижениями цивилизации.
– Я здесь не одинок.
– Как понять – не одинок?
– Тайга – это ведь не космос, не безжизненное пространство. В ней каждый квадратный метр наполнен жизнью – звери, птицы, насекомые. Они рычат, воют, кричат, поют, щебечут. Весь этот удивительный и таинственный мир вызывает у меня только положительные эмоции, – в глазах Лешего мелькнуло откровенное умиление, они, как показалось Фелиции, даже слегка увлажнились. – Я не рассматриваю одиночество, как отсутствие человека рядом с собой. На мой взгляд, это в корне неверное представление.
– Вот как! – с удивлением воскликнула Фелиция. – И что, по-вашему, является настоящим одиночеством?
– Состояние человека, при котором нестерпимо болит душа, когда в ней не осталось ничего, кроме страдания. Когда человек надоел сам себе и презирает себя за совершённые поступки.
Леший закончил втирать мазь, обтёр ладони куском белой материи.
– Неделю ограниченного передвижения вы себе обеспечили, – сказал он. – Ноге нужен покой.
– Значит, купание и прогулки под запретом? – поинтересовалась Фелиция.
– Увы. Вы сами себе создали такие условия.
– Почему сама? Это был несчастный случай.
– Его могло и не быть, если бы вы не попёрлись на остров в чём мать родила, – возразил Леший.
– Так вы всё видели? – Фелиция почувствовала, как лицо её неожиданно стало наливаться краской от стыда.
– Не всё, а лишь начало вашего слияния с природой. По крайней мере, мне хочется думать именно так, а не иначе, – сказал Леший.
– А разве бывает по-другому?
– Бывает. И это «иначе» можно расценивать, как пошлую провокацию или даже эксгибиционизм. Вы не слышали о таком заболевании?
– Никогда, – соврала Фелиция, не моргнув. – А что это такое?
Леший внимательно посмотрел на неё, словно хотел убедиться в искренности интереса, и, не отводя взгляда от разрумянившегося лица, пояснил:
– Это когда человек испытывает удовольствие, показывая своё обнажённое тело совершенно незнакомым людям.
«Боже, как гадко он подумал обо мне! – мелькнула у неё мысль. – Кажется, я переборщила».
Не подавая вида, что стушевалась, Фелиция сказала напускным извиняющимся тоном: