Ей показалось, что по коридору промелькнула-проскользнула черная тень. Вот бы это отчимова душа отлетела, подумала Мия и горько усмехнулась. Как же, дождешься! Такие, как этот паразит, десятилетиями способны небо коптить. Еще их с Витьком переживет, зараза! А тень… что – тень? Должно быть, голова от усталости закружилась. Когда она ела в последний раз? Вчера? Да, точно, соседка с верхнего этажа тетя Лиза принесла термос с каким-то густым протертым супом – пахучим, острым и таким горячим, что, если бы не припасенный той же тетей Лизой бутерброд с сыром, Мия бы с едой не справилась. Да, получается, больше суток во рту маковой росинки не было. Но заходить на кухню, где можно съесть хотя бы ложку меда, не хотелось. Там отчим, от одного его взгляда кусок в горле застрянет. Да и есть ей не хотелось. От одной мысли о густой, едкой медовой сладости затошнило. Желудок скрутило спазмом, во рту стало горько. Черт, черт, черт. Нет времени на плохое самочувствие!
Не зажигая света, она зашла в крошечную ванную, жадно приникла к крану. Ополоснула холодной водой лицо, намочила затылок. Огляделась – все в порядке, никаких черных теней.
Хотя поесть, конечно, надо бы.
Ладно, все это уже после кладбища… Или Витек, или соседские мужики помогут перетащить грузное отчимово тело обратно, на его диван в «гостиной»… Ох нет, не так. Там ведь еще и стол поминальный, его поставили сразу, как снесли вниз гроб, как же это она забыла! После похорон все сядут помянуть «Матвеевну»… Так странно думать о маме – Матвеевна… И вообще странно все это… Всегда мама обо всем «таком» заботилась, а теперь, кроме как Мие, больше некому. Не Витьку же! Мысли путались, перескакивали с одного на другое. Стол развернули в «гостиной», потому что ясно было, что на кухне все не разместятся. Интересно, а поминки – это долго? Ладно, чего гадать, сколько просидят, столько просидят. Значит, после поминок (или даже во время, там поглядим) она и в ванную паразита отведет (Витек поможет), и укол ему сделает.
– Мий, мож, мы тут приберемся, пока вы Матвеевну провожаете? – Тетя Лиза сразу сказала, что на кладбище не поедет, сердце уж больно жмет, но помогать рвалась. – Нинка из третьего тоже остается, мы бы в четыре руки управились. Полы там помыть и прочее…
– Спасибо, теть Лиз, – устало улыбнулась Мия, обернувшись к стоявшей в проеме кухонной двери соседке. – Я после сама все помою. Отдохните пока, вы и так мне очень помогли…