Агент влияния - страница 58

Шрифт
Интервал


Очень интересно, но страшной мести от самого понтифика некоему Клавдию не последовало. Ничего не происходит, кроме развода с навязанной женой и… И выхода… не с цыганочкой… а на политическую арену уже не некоего Клавдия, а борца за права плебее… римского народа Клодия. Во как! А еще имеются установленные связи упомянутого Клодия с вышеупомянутым же Цезарем.

Не имеется протоколов о договоренностях названных политиков. Отсутствуют также видеоматериалы, подтверждающие те или иные связи Помпеи. Их и не будет. Никогда. Вероятно. Очень. Но вспомним, что пришлось проделать некоему аристократу в фильме «Развод по-итальянски» – «Divorzio all'italiana» (этого персонажа – барона Чефалу играл Марчелло Мастроянни) в целях развода. Но кто такие эти захолустные Чефалу рядом с Юлиями?

Как бы там ни было, альянс Цезаря с Клодием известен. Очень хорош и понятен хулиган Клавдий в роли рэкетера и крестного отца. Был молод – повзрослел. Но вот его переход из тех же хулиганов в трибуна Клодия требует некоего режиссера. Причем, другого уровня.

И такой союз оказывается весьма перспективным для обоих. Просто, в чем-то Клодий вполне самостоятелен. Скажем, в акциях устрашения: сам Помпей напуган. Что говорить! Но развод благодаря осквернению сакрального действа – это рука профессионала. Не стоит игнорировать значение звания понтифика. А законопроект: всякий, кто без суда и следствия убил римского гражданина, должен быть подвергнут наказанию? Тянет ли Клодий на такое? Зато, как это ложится на фигуру некоего великого юриста… Скажем, Цезаря. Причем, именно, Цезаря. Это и его уровень, и понятная любовь к сулланцам, т. е. нелюбовь и очень выраженная; более того, подтвержденная действиями. К слову сказать, а какая невероятная актуальность! Этой аксиоме и сегодня далеко не всегда доверяют, а зря. Впрочем, быть гражданином чего-то, не всегда эквивалентно гражданству в республиканском Риме.

Но вернемся к нашим баранам. Цицерон бежит. Цель достигнута. Клодий не поет комические куплеты в стиле Гарриса на могиле («Трое в лодке…»), но пляшет на руинах дома изгнанного оратора, и это весьма впечатляет римских граждан.

Что дальше? А колесо истории повернулось, и, как ранее Цезарь, отец отечества возвращается. Как он ненавидит Клодия, изгнавшего его непосредственно, и того, кто за этим стоял (не так сложно для человека такого ума понять, кто это). Это может показаться невозможным, но еще сильнее он ненавидит, понятно, Цезаря. Трудно представить этот цицероновский скрежет зубовный, что не удалось, когда было возможно, удавить вместе с катилинариями и Цезаря.