– Райан Чейз! – промурлыкала Морган. – Он стал еще симпатичней.
Моя мама звала Морган вертихвосткой, потому что она влюблялась в каждого достаточно чистенького и вежливого парня. Морган же предпочитала думать о себе как о натуре романтичной, всегда готовой к встрече с истинной любовью.
Тесса критически склонила голову набок.
– Похож на золотистого ретривера, – изрекла она.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась Морган.
– Такая симпатяжка с добрыми глазами. Картинка из почтового каталога, милый золотистый ретривер, – ну, или милый Райан, одетый в симпатичный, но не запоминающийся свитер. Кстати, разве у него нет девушки? Ли… как там дальше?
– Лианн Вудс. Нет, они больше не пара. Ты разве не слышала?
– Подожди, о чем это ты? – Я резко обернулась.
– Они расстались, – понизила голос Морган. – Прямо на День независимости, во время праздничного салюта. По-видимому, треска было много.
Она помедлила, чтобы мы оценили игру слов, однако Тесса только закатила глаза. У меня зашумело в ушах, а к горлу подкатил ком.
– Лианн бросила его ради парня из колледжа, – сообщила Морган. – После двух лет… выбросила, как поддельную сумочку.
– И как ты молчала об этом целый месяц, – фыркнула Тесса.
Морган пожала плечами.
– Я думала, вы в курсе. Все уже в курсе.
Я тоже была не в курсе. И я бы такое запомнила, в отличие от Тессы. Для нее сплетни превращались в белый шум еще на подходе к ушам. В ее мозг так и не установили программу «треп про отношения». Морган же наслаждалась, распространяя новости, и совсем чуть-чуть не дотягивала до победы в номинации «Бесстыжая сплетница».
– Печально, – вздохнула Морган. – Но Райан неплохо выглядит, похоже, что у него уже все в порядке. Я слышала, он очень тяжело переживал разрыв. Почти не выходил на улицу и общался только со своим двоюродным братом.
В глубине души я совсем не считала, что это «печально». Райан Чейз наконец-то снова свободен, и вчера мы отлично побеседовали, и еще будем проводить массу времени вместе на факультативе по английскому. Пункт про свидания в моем «начать все сначала» плане вдруг перестал казаться тяжелой обязанностью.
– Ну, раз так, то я ему сочувствую, – пожала плечами Тесса. – Но все равно, его нарциссизм меня раздражает.
Тесса никогда не избегала возможности припечатать кого-нибудь резким словечком. Она побывала во многих местах, общалась со многими людьми и уже не удивлялась ни плохому, ни хорошему.