– Кэмерон это не понравится, – сказала Тесса, которая отлично знала мою младшую сестру. Кэмерон славилась отвращением к зеленым овощам, молочным продуктам и разумным действиям.
– И не говори. А ты не хочешь поужинать с нами?
– Хотела бы, но родители уже почти дома, – сказала Тесса, надевая солнечные очки. Ее светлые кудри засияли на солнце, как белое золото. – Приезжают на целых три дня.
Родители Тессы, Нора и Роджер Макмэхон, владельцы международной сети небольших элитных отелей «Мэзон», обосновались в Оукхерсте довольно давно – Тесса тогда еще ходила в первый класс, – но очень часто разъезжали по делам. Тесса вела жизнь моей мечты: почти без родительского надзора, чудесные каникулы за границей, потрясающий огромный дом. Раньше Тесса жила там с бабушкой; затем, как только Тесс получила права, бабушка стала надолго уезжать в «Мэзон Бока Ратон» на встречи с «другом». И даже когда она оставалась в Оукхерсте, то почти не бывала дома – отправлялась то в клуб, то поиграть в бридж с подругами, то на благотворительные мероприятия.
Мы втиснулись в машину – конечно, машину Тессы, поскольку своей у меня нет. Я получила бы права еще в середине лета, точно на шестнадцатилетие, но, к несчастью для меня, авто моей мамы разбилось за неделю до экзамена. Спустя восемь тысяч долларов моя надежда унаследовать его оказалась на свалке вместе с убитым поршнем, что бы это не значило. После этого шесть месяцев я практиковалась или с мамой, которая то и дело панически размахивала руками, или с папой, который только выразительно присвистывал. Ни машины, ни свободы.
– Последний день августа, – вздохнула Тесса, опуская стекло. – Наверное, у меня приступ тоски по лету.
Деревья вдоль тротуаров превратились в размытые пятна густо-зеленого цвета с широкими ветвями. Дубы растянулись от указателя «Добро пожаловать в Оукхерст» до старого центра. Вдоль главной улицы каждые несколько месяцев открывались новые магазины и рестораны, но старые деревья придавали нашему городу шарм и стиль.
Когда я была младше, Оукхерст казался мне вполне приятным местом для жизни. Я почти не вспоминала о Сиэтле, где мы с Кэмерон родились, и ничего не могло быть хуже сырой и жаркой Джорджии, где мы год прожили в захолустном городке. Однако когда случилось несчастье с Аароном, Оукхерст сжался в ком и стал на меня давить.