В этот момент «семнадцатый» влетел левым передним колесом в
борозду, и его знатно тряхнуло. Павликов основательно приложился
затылком к броне, о чем не замедлил сообщить механику-водителю
Тихонову. Если перевести его экспрессивную тираду, насыщенную
образными сравнениями и эмоциональными гиперболами на литературный
язык, то получилось бы примерно следующее: «Товарищ Тихонов!
Неужели вам, человеку обученному водить танк и автомобиль,
непонятно, что так управлять вверенной вам машиной, да еще и
подвергать опасности здоровье ваших товарищей и командира просто
недопустимо?» Впрочем, Павликов еще сообщил некоторые подробности о
личной жизни механика-водителя, пристрастиях самого броневика, а
также множество различных фактов и замечаний, безусловно
интересных, но не имеющих непосредственного касательства к
обстоятельствам данного прискорбного происшествия. Первым
результатом всего этого стало то, что прикусивший язык Гимадеев,
невзирая на боль ржал точно конь, шипя при этом: «Во, Антоха дает!
Во, дает!» Но это был только первый результат. Вторым же то, что в
момент резкого крена ни Павликов, ни Гимадеев не прекращали
стрельбы, а потому мгновенное изменение прицела привело к
нескольким попаданиям крупнокалиберных пуль и осколочных гранат в
зарядный ящик третьего орудия противотанковой батареи полка конных
стрелков. Который не замедлил взорваться, разнося в кровавую кашу
весь личный состав батареи.
- Записать: цель приведена к молчанию! – скомандовал
Павликов.
Он прекрасно понимал, что никто ничего не станет записывать, но
вбитые за три года армейской службы рефлексы брали свое. И Антон
тут же продолжил команду:
- Цель – батарея слева. Лимб – двадцать, полный вперед!
Для верности он двинул сапогом в сидение Тихонова. Тот оскалился
и резко развернул штурвал.
Перед генералом бригады Гжмотом-Скотницким пестрели плетни
огородов и задние стенки беленых мазанок Червоных хаток. Мирно
колыхались несколько голых верб. Ни одного красного жолнежа не было
видно. Генерал потянул из ножен саблю:
- Вперед! В атаку! В память маршалка Юзека[13] – вперед!
Поморские уланы ответили дружным радостным ревом и, горяча
коней, бросились вперед. Вместе с ними к деревне рванулись танкетки
TKS и несколько броневиков с несуразно высокими корпусами.
Гжмот-Скотницкий с огромным удовольствием взирал на наступавшие
войска. В мозгу его уже рисовались картины падающих под сабельными
ударами краснопузых жидо-большевиков, запаленные с двух концов
Червоные хатки и свободная дорога на Житомир. Вот сейчас, вот уже
сейчас…