Двадцатого ноября, батальон спецназа скрытно подошел к финскому
берегу, и начал высадку в пригороде Хельсинки. Береговые патрули
уничтожались ещё на подходах передовыми группами, а танкодесантные
корабли уже выгружали бронетехнику батальона. Бросок в центр города
был мгновенным словно удар шпагой, и первым захваченным зданием
стало здание Центрального Телеграфа, где располагалась и телефонная
станция. А потом в городе воцарился настоящий хаос. В отсутствии
связи, армейские подразделения финской армии метались по городу,
чаще всего успевая лишь к месту пожара или попадая в грамотно
устроенные засады.
Когда в полдень в эфир вышел президент Финляндии и объявил о
безоговорочной капитуляции, фронт рухнул окончательно, и
единственными кто хоть как-то поддерживал порядок, были военные
патрули Красной Армии и как ни странно финские полицейские, которых
никто и не думал разоружать.
В этой истории граница пролегла точно так же, отсекая болотистые
и труднопроходимые места, а всё финское население было отселено.
Кроме того, по репарациям, у Финляндии забрали несколько важных
производств, и была наложена контрибуция в размере двадцати
миллионов фунтов стерлингов, в качестве компенсации за разрушенные
поселения.
В Военную Гавань Кронштадта чинно входила колонна кораблей.
Впереди неспешно, как и подобает бронированным великанам, двигались
два броненосца береговой обороны – «Вяйнемяйнен» и «Ильмаринен», –
ощетиненные артиллерийскими стволами махины. На них были нацелены
орудия фортов и стоявших тут же кораблей КБФ, но на высоких мачтах
обоих броненосцев трепетали под ветром алые полотнища, а на корме
гордо развевались флаги ВМФ СССР.
Следом, переваливаясь точно утки на седой ноябрьской волне шли
подводные лодки «Ветехинен», «Весихииси», «Ику Турсо» и «Весикко».
Неуклюжие в надводном положении, они кланялись то на левый, то на
правый борт, как будто униженно каялись перед своими недавними
противниками и просили о пощаде. За ними, пыхая дымом, торопились
четыре канонерки, на которых финские названия были грубо замазаны
известкой, а рядом старательно, хотя и несколько кривовато
красовались старые названия, данные им еще при царе: «Пингвин»,
«Голубь», «Филин» и «Чирок»[38]. Дальше тянулась вереница малых
кораблей: два тральщика и два сторожевика с такими же замалеванными
финскими и вновь написанными русскими названиями «Фортрал»,
«Защитник»[39], «Посадник» и «Воевода»[40], и несколько катеров.
Замыкали шествие семь вооруженных ледоколов. И на каждом корабле
вился и трепетал советский военно-морской флаг.