– Я посвящу этой благородной задаче всю свою жизнь!
– Топчик. Тогда пойдем убивать мой мозг.
Побросав снаряжение в кучу на заднем дворе, все четверо стали мыть его из шланга.
– Очистительные клизмы! – крикнула Эбби, направляя струю Маргарет в зад.
– Не путай меня с мамой! – откликнулась та, спасаясь бегством в направлении дома.
Эбби повернулась в сторону Гли, но Гретхен начала обжимать шланг. Началась неразбериха, но тут на веранду выплыла Маргарет с маминым серебряным подносом для чая и пропела:
– Леди, вечерний чай!
Подруги собрались вокруг подноса под вечнозеленым дубом. На подносе было четыре фарфоровых блюдца, и на каждом – маленькая марка из белой бумаги с синим единорогом.
– Это и есть кислота? – переспросила Гретхен.
– Нет, я просто принесла бумаги пожевать! – парировала Маргарет. – Конечно, кислота!
Гретхен хотела осторожно потрогать марку пальцем, но тут же отдернула, даже не прикоснувшись – все знали, что ЛСД впитывается через кожу. Наверно, надо было более торжественно к этому отнестись – принять душ или перекусить перед делом… Может, не надо было весь день дуть пиво под жарким солнцем?.. Они все делали неправильно! Эбби чувствовала, как у всех, включая ее саму, трещат нервы, и поэтому, стоило только Гретхен совершить вдох, готовясь изложить какую-нибудь отговорку, Эбби мигом схватила марку и сунула в рот.
– Как на вкус? – спросила Гретхен.
– Как дырка от бублика, – ответила Эбби. Маргарет и Гли тоже сунули марки в рот, и только потом, наконец, Гретхен.
– Ее надо жевать? – промямлила она, пытаясь не шевелить языком.
– Сосать, – промямлила Маргарет в ответ.
– Сколько?
– Успокойся уже, зануда! – рявкнула Маргарет неподвижным языком.
Над болотом догорал ярко-оранжевый закат. Эбби смотрела на него и ощущала, что в ее жизни произошло нечто необратимое. Она приняла ЛСД. Теперь он навсегда в ее организме, окончательно и бесповоротно. Что бы ни произошло дальше, придется с этим жить. Заходящее солнце пылало и пульсировало над горизонтом. Интересно, подумала Эбби, казалось бы оно таким же ярким без кислоты? Она рефлекторно проглотила бумажку… и пришла в ужас. Все. Теперь Эбби пересекла черту, из-за которой не возвращались. Сделанного было не разделать.
– Никто ничего не слышит? – спросила Гли.
– Дура, прихода надо часами ждать! – ответила Маргарет.