Крымов
Генерал с закрученными усами и огромными, едва скрываемыми амбициями. Заговорщик с довоенным стажем. Человек из доверенного круга Александра Ивановича Гучкова – в этом кругу давно вынашивались планы свержения Николая II. Непредвиденный ход революции разрушил тучковскую интригу и на какое-то время оставил Крымова в политике не у дел. Но череда кризисов, перетасовавших и обессиливших Временное правительство и военное командование, но явный и всё более страшный развал армии обусловили новый заговор, которому Крымов отдался целиком. Заговор, финалом которого стал так называемый Корниловский мятеж.
Не будем сейчас описывать это событие в подробностях – отложим на потом. Вспомним, однако, что решающую роль в захвате Петрограда, по корниловскому плану, должен был сыграть 3-й кавалерийский корпус генерала Крымова. В его составе – Уссурийская конная дивизия. Понятно, что командные должности в ней предназначались офицерам, достаточно надёжным в глазах Крымова. К таковым, видимо, относился и Полковников. В конце июля или в начале августа он переименован в войскового старшину (чин, равный подполковнику) и назначен командовать одним из полков этой дивизии – 1-м Амурским казачьим. В это самое время началось сосредоточение 3-го кавалерийского корпуса в районе Невеля (исходная позиция для движения на Петроград).
Двадцать пятого августа передовые эшелоны корпуса двинулись в сторону Петрограда. Крымов, занятый общим руководством всеми идущими на столицу войсками, предал корпус генерал-майору Краснову (запомним это имя). Полк Полковникова должен был вместе с другими полками расправиться с Советами и навести революционный порядок в Петрограде и окрестностях. Но всё пошло не так (об этом – отдельная новелла, на перегоне Третьем). Эшелоны двигались медленно, как будто кто-то подкладывал брёвна под их колёса. Через день машина заскрипела, а к 29 августа и вовсе остановилась. В движении войск, растянувшихся от Невеля до Вырицы, наступила странная пауза. По телеграфу летали приказы и воззвания, противоречащие друг другу. Корнилов и Керенский, до этого бывшие в глазах армии друзьями-соратниками, принялись проклинать друг друга. По станциям бродили советские агитаторы. Крымов вел с кем-то какие-то переговоры, а потом, бросив штаб, уехал в столицу. (Днём позже оттуда принесётся сногсшибательная весть о его гибели – якобы застрелился. И ещё более сногсшибательное: Корнилов вне закона, Керенский – Верховный главнокомандующий.)