На секунду над площадью повисла тишина, а потом нечисть заторопилась по разным углам, чтобы убраться подальше от герцога. Угроза определенно подействовала, кажется, Астарот знал, о чем говорил.
– О! Наконец-то! Я уже думал, что у тебя ума не хватило, чтобы придумать, как сюда добраться, – герцог увидел меня и Ясмин, оставшихся на площади.
– У меня и не хватило, – признался я. – Мог бы хоть намекнуть на то, как это лучше сделать!
– Никак не могу, Антон, – развел руками Астарот. – Демонам строго запрещено помогать людям на пути в Ад. Они сами должны до всего дойти, иначе сделку по продаже души слишком легко признать незаконной.
– Ну, она хоть помогла! – указав на вампиршу, я шуточно поклонился.
– В смысле? – откровенно удивилась Яс.
– Ну, это же ты оставила шприц с запиской «Умри, пожалуйста». Я и не думал про наркотики, как про кратчайший путь в Ад, – пояснил я, нахмурившись. – Шприц на квартире?
– А, ну, да, – кивнула Ясмин с очень серьезным лицом. – Только это я не помочь тебе пыталась. Этот шприц там уже год лежит. Когда ты свалил, я оставила его там, чтобы ты мог сколоться и сдохнуть за то, что нас всех бросил.
Мой рот открылся, потом закрылся. Из груди вырвался то ли стон, то ли писк. Силы Зла серьезно на меня обиделись, а я-то думал, что все спокойно. Дурак, решил, вампирша действительно хотела мне помочь. С чего я это взял вообще? В записке же содержалось пожелание смерти.
– В любом случае, ты тут и, думаю, времени у тебя немного, – герцог спрыгнул с броневика, поправляя закатанные рукава белой рубашки. – Твое тело осталось в другом мире и должно требовать тебя назад. Душу терзает? Дух мечется?
– Типа того… – кивнул я. Это ощущалось, как ломота во всем теле, сопряженная с постоянной тягой куда-то вверх. Она усиливалась, и теперь, когда Астарот напомнил мне о ней, состояние лишь ухудшилось.
– Тогда перейдем к делу! – бодро заявил Астарот. – Запоминай…
С этими словами демон рванулся вперед, в глубь многочисленных улиц и переулков, увлекая меня за собой за рукав. Сзади нас подталкивала в спину вампирша. Кажется, я попал.
Армагеддонская впадина представляла собой настоящий лабиринт. Она разделялась на секции, отгороженные друг от друга огромными заборами из камня. Я чувствовал себя, как крыса в лабиринте. Зато герцог ориентировался в этом хаосе, как у себя дома.