Нолан возмущался:
–Почему все мужчины-индийцы так бесцеремонно нас разглядывают?!
Суреш усмехнулся:
–Здешних мужчин слепит белая кожа европейских женщин.
Хьюго приблизился к одному из неприкасаемых, ребёнок спрашивал:
–Что Вы сделали не так? За что Вас все гонят?
Мать взяла среднего сына за руку, уводила от оборванцев.
Читала ему нотации:
–Эти нищие могут быть заразными!
Новый слуга грустно поведал Хью:
–Неприкасаемые не могут заговорить с человеком из «чистой» касты. За это его забьют палками до смерти. Хотя…когда у неприкасаемого есть деньги, он может оставить их на пороге торговца и выкрикнуть, что ему требуется, ему вынесут и положат на порог.
Дети заметили факира и побежали смотреть, как человек укрощает змей.
Руди обратилась к Опол Кьюб:
–Милые у индусов забавы…аж передёргивает…
–Вспомните Средневековье, тогда тоже в почёте были карлики и укротители огня.
–Ах, да, древние греки тоже славили Прометея, играли с огнём в его честь…
В подтвержденье слов юной англичанки, факир стал играть с огнём. Дети завизжали от восторга. Англичане засыпали факира мелкими индийскими монетами ана, а кто-то даже не пожалел несколько шиллингов.
Белые женщины подошли к торговцам снедью. Индусы сложили ладони вместе и поклонились, приветствуя:
–Намастэ.
Дети выбирали себе сладости: жареные рисовые шарики, щербет, треугольные пирожки, калачи, казинаки из кунжута, барфи – лакомства из кокосового молока. Вайшью (торговцы) подавали продукты только правой рукой.
Опол узнавала у Руди:
–Вы пойдёте покупать алмазы? В Бомбее – центр торговли алмазами. В соседнем городе Сурате их обрабатывают и доводят до совершенства, затем свозят сюда. Продают драгоценности армяне, евреи и индусы из подкасты вайшью – марвари, своего рода ростовщики, и такие же жадные, как все те, кто у больших денег, их даже называют «индийские евреи».
–Сходить, конечно, можно…Приглядеться…Полк, где будет служить муж, будет пока здесь, семьи офицеров, вероятнее всего оставят здесь, в тылу.
Девушка тараторила дальше:
–А мне папа велел купить подарки для набоба Рампура Калбу Али Кхану за то, что впустил в свой дворец бежавших от восставших сипаев детей.
–Ваш отец разве хочет взять Вас с собой? Это очень опасно! Кругом мятежники…
–Я сама рвусь к сестре и братьям. Они лишились матери и сестёр. Хочу прижать их к сердцу, чтобы они не чувствовали себя одинокими и брошенными, когда отец и мой муж вернуться в армию.