Он проблеял нечто невнятное и метнулся на поиски йора Вальда.
За спиной тихо хихикнула Камала.
— Ловко вы его.
— Погоди радоваться. Основная битва еще впереди, — хмыкнула я в ответ, хотя губы сами растягивались в предвкушающей улыбке.
Отыграться за годы унижений и презрения хотелось нестерпимо.
Хозяин дома не торопился, выждал с полчаса. Наверное, рассчитывал сбить меня с толку, заставить нервничать.
Но добился лишь противоположного.
Я успокоилась, как перед боем. Задача ясна, план есть. Буду действовать по обстоятельствам.
Наконец звонко прицокала горничная и позвала меня «в кабинет».
Конечно, темы внебрачных детей в гостиной не обсуждают.
Помню, для сводных мое существование оказалось немалым шоком. А вот супруга, Лайса Вальд, знала и раньше. Видимо, ее все устраивало — обеспеченный муж при солидной должности и родословной. Чего еще желать приличной девушке из аристократии?
А что где-то там, на островах, его ждет первая жена, это дело житейское. Подумаешь, дикарка какая-то. Та далеко, а Лайса — вот она.
Камала осталась у чемоданов.
Во-первых, ни к чему ей участвовать в разборках, а во-вторых, за вещами стоит присмотреть, чтобы не подложили лишнего. А то потом начнется: обвинения, вызов служителей правопорядка, обыски… не надо нам такого.
Шурша юбками, я следовала за горничной на третий этаж, поглядывая по сторонам и умиляясь про себя. Ничего не изменилось! Да и с чего бы?
Я попала сюда в прошлой жизни примерно за полгода до сегодняшнего дня. Тогда тоже был сезон балов — праздничных, в честь окончания года.
Видимо, этой пытки мне все же не миновать.
— К вам просительница, — возвестила служанка, распахивая дверь кабинета и пропуская меня вперед.
— Не просительница, а гостья. Причем долгожданная, не так ли, папенька? — бодро поправила ее я, переступая порог кабинета.
Йор Вальд восседал за массивным столом, мрачно поглядывая то на меня, то на супругу. Та устроилась в кресле, а больше сидячих мест в небольшом помещении не было.
Недолго думая, я изобразила магический каркас и опустилась на слабо мерцающую подушку.
Вот еще, стоять перед ними, как провинившаяся сирота.
— Не много ли ты на себя берешь, деточка? — сквозь зубы осведомилась йорра Лайса.
— Не припомню, чтобы я тебя ждал, — пробормотал отец.
Дверь с негромким стуком закрылась и наступила тишина.