Вскоре, распустив на нитки любимый серый свитер, я выбрался на искрящуюся в лучах солнца опушку. Туго перетянутый верёвкой, привязанной к пеньку, висел невысоко от земли жёлтый шар; и от стараний высвободиться он только сильнее потел и обливал опушку жарким пышным светом.
Там же я сразу приметил и хозяев солнечного шарика. Мужчина и женщина с бокалами игристого вина в руках, радостно бежали ко мне с таким мальчишеским задором, что на секунду я подумал, что не взрослые цивилизованные люди, а мало воспитанная шпана, сейчас возьмётся за меня и, чего доброго, привязав к дереву, будет расстреливать из рогаток всю мою нежность. Немножко я даже отступил, думая броситься обратно в гущу жаждущих меня ветвей.
Приблизившись, они беспардонно стали разглядывать меня, непринуждённо посмеиваясь и выглядывающими из-под рукавов пальцами указывая на особо смешащие их места моего изодранного тела. Но на мне ещё сохранились брюки, и я не видел причин уж очень радоваться, когда сами они были в одних спальных рубашках до колен, с длинными рукавами.
«Ну, конечно, – думал я, – нализались и выпускают теперь в воздух смешок за смешком. А ещё это гитара в моих руках, которую я сжимаю, как последнюю свою женщину, – ещё бы тут не рассмеяться!» Но, если быть честным, конечно, я понимал, что не будь со мной гитары тогда, вряд ли бы они вообще обратили на меня внимание. И в этом, признаюсь, я их понимал: им хотелось песен, а я создан был, чтоб дарить людям песни.
– Кто ты? – спросили они меня, и я ответил, что бумажная крыса.
– Бумажная крыса! – засмеялись они.
– Да, – подтвердил я, – занимаюсь бумажной работой: переписываю документы, заявления, объявления, манифесты, манускрипты, короче всё, что пишут.
– Вообще-то, мы собирались здесь сниматься на камеру, но теперь я хочу такую бумажную крысу, – надув губки, просюсюкала женщина и побежала вдруг обратно, расплёскивая вино из бокала и отсвечивая мелькающей из-под вздымающейся рубашки задницей.
– Пойдём с нами, тебе придётся позабавить нас, – изрёк повелительно мужчина, и мы спустились вслед за женщиной в ложбинку (забыл сказать, что опушка начиналась склоном).
Там у них всё было готово: шашлык, мангал, поваленные два деревца, чтоб сидеть; скатерть, вымытые овощи, и тапочки – передвигаться по колючей траве.