Все опять стало расплываться. Мама и папа стояли возле ее кровати и смотрели на столбик термометра. Папа был в пальто. Видимо, он выходил, чтобы купить термометр. Кто-то сказал: «Сорок!» Это у нее? Не может быть. У нее никогда не было такой температуры.
Когда Анна в следующий раз открыла глаза, то увидела человечка с бородкой. «Так, барышня», – сказал человечек и улыбнулся. И, все так же улыбаясь, оторвался от земли, превратился в птицу, взлетел на шкаф и стал каркать оттуда: «Грипп!» – пока мама не согнала его со шкафа на подоконник.
Потом внезапно настала ночь, и Анна попросила Макса дать ей воды. Но вместо Макса к ней подошла мама.
– Почему ты спишь на кровати Макса?
– Ты заболела, Анна, – ответила мама.
Анна обрадовалась: раз она заболела, значит, Хеймпи будет за ней ухаживать.
– Скажи Хеймпи… – но от слабости она забыла, что хотела сказать.
Через какое-то время опять появился человечек с бородкой. Он сильно расстроил маму, повторив не раз и не два:
– Осложнение… осложнение…
Человечек что-то делал с распухшей шеей Анны. Анне было больно, и руки человечка чувствовали это. Анна резко вскрикнула: «Не надо!» – но человечек не обратил на это никакого внимания и попытался вынудить ее выпить что-то отвратительное. Анне очень хотелось все это оттолкнуть, но тут вдруг она увидела на месте человечка с бородкой маму. В маминых голубых глазах светилась яростная решимость сделать то, что требуется, и противиться было бессмысленно.
После этого мир обрел некоторое равновесие. Анна начала понимать, что болеет и что у нее держится высокая температура. А чувствует она себя так плохо из-за того, что у нее на шее сильно воспалились желёзки.
– Мы должны сбить температуру, – сказал доктор с бородкой.
А мама сказала:
– Сейчас я кое-что положу тебе на шею, и станет легче.
Анна увидела, что над миской поднимается пар.
– Горячо! – заплакала она. – Не хочу!
– Будет не очень горячо, – попыталась убедить ее мама.
– Нет! Ты не знаешь! Ты не знаешь, как за мной ухаживать! Позови Хеймпи! Хеймпи не станет класть мне на шею горячее!
– Ерунда, – возразила мама. И приложила дымящуюся шерстяную подушечку к собственной шее. – Видишь, мне совсем не горячо. И тебе не будет горячо.
Подушечка шлепнулась на шею Анны, и мама крепко примотала ее бинтом.
Было горячо, но терпимо.