– Да, но… – Кардинал попытался ответить, но Профессор оборвал его, быстро огляделся и наклонился вперед в кресле.
– Ты прошел долгий путь, Пьер… с тех пор, как ты был студентом в моем учебном классе в колледже. – Профессор заметил вспышку паники в глазах кардинала, когда тот понял, что профессор узнал его даже не смотря на одежду священника и пару десятков лишних килограммов, которые кардинал набрал со студенческих лет. – Сейчас я старик, Пьер, и я горжусь достижениями моих учеников. Я рад, что ты успешно преодолел скандал своей молодости и что ни один из твоих коллег, похоже, не знает о том, какую работу ты и твой партнер Дэвид выполняли для движения за права геев в девяностые годы. Я рад, потому что мне было бы очень грустно, если бы грехи твоей юности… если бы они стали известны в наше время… это ведь негативно повлияло бы на твои надежды и шансы стать следующим Папой… Кстати, как поживает Дэвид? – невинно спросил профессор.
Смысл его слов был предельно ясен. Это была угроза. Угроза, прямая и недвусмысленная.
Кардинал ничего не ответил, улыбка медленно сползла с его лица.
– Хотите еще бокал портвейна, кардинал Лорантин? – спросил профессор.
– Нет, спасибо…– ответил священник и несколько секунд помедлил, прежде чем продолжить. – Что касается вопроса, который мы обсуждали минуту назад… Мне только что пришло в голову, что, возможно, я принесу большую пользу для Церкви, если я разрешу ваше предлагаемое исследование подлинности Тернового Венца. Это блестящее предложение, профессор. Завтра мой помощник позвонит вам, чтобы обсудить детали… Прошу прощение, но мне надо идти!
Кардинал встал, чтобы уйти, не предлагая пожать руку профессору. Пройдя несколько шагов к ближайшей двери, он снова повернулся к профессору.
– И о том, что вы упомянули… – тихо сказал он.
– О чем именно? Кажется, я забыл разговор. Кажется, я тоже устал. – ответил проессор.
Мгновение кардинал смотрел ему в лицо, словно собираясь сказать что-то еще, но затем повернулся, взмахнув полами мантии, и ушел.
Профессор Таккер взял еще один бокал вина и улыбаясь, снова уселся в кресло.