Гордыня такого свойства безнадежно отрывает человека от возможности приблизиться к пониманию великой сущности Адама Кадмона36, сущности того самого образа и подобия, которые задумал Создатель, изобретая человека.
С другой стороны, вам достаточно, исходя из этой логики, произнести восемнадцать благословений своим позвонкам (не считая копчика), для того, чтобы образ Кадмона стал понятнее и роднее. Относительно людей, страдающих радикулитом, в лурианской традиции ничего не сказано. Равно как и глубина поклонов покрыта завесой молчания.
Циники сколько угодно могут издеваться над подобной методикой постижения Абсолюта. Ведь им, циникам, важно не постичь, а уличить. Для них пессимизм – это способ отрицания мира.
Эти дураки изгаляются, начиная с семидесятого года от Рождества Христова, когда римляне разрушили Иерусалимский храм и обрекли евреев на расселение. Будто они забыли, что у горы Синай в самый ответственный момент находился не только Моисей и его спутники, но и души всех евреев прошлого и будущего. Вот такая локация. И несчастным никогда не уразуметь, что Абсолют содержится не только в категориях космических масштабов, но и в копчике или в капле дождя, упавшей под ноги.
Каббала, как известно, представляет собой учение, которое передается из уст в уста, составляя тем самым непрерывную цепь духовной мудрости во времени. А согласно Талмуду, путей к Истине столько же, сколько человеческих лиц на земле. Стало быть, и Каббала может представать в каких угодно формах и образах. В то же время Каббалу (по той же причине) не возможно преподать. Она постигаема только личным опытом. И фактически без ограничений. Собственно, и цель у нее единственная: максимальное слияние с Богом.
Авраам Абулафия37, проклятый многими испанский каббалист XIII века, открыл доступ к Учению женщинам и неевреям. Подобный либерализм оказался настолько мощным стимулом, что, даже не взирая на негодование раввинской верхушки и весьма пристальное внимание со стороны инквизиции, стал бичом мессианских культов в Европе на последующие пятьсот лет, вплоть до появления хасидства.
Впрочем, всякий каббалист, где и когда бы он ни жил, ставит перед собой единственную цель – достичь единения с Богом. И каким путем это единение будет происходить, по большому счету, не важно.