Когда ведерко наполнилось пескарями и подошло время покинуть чудный зеленый островок, признаюсь, я села в лодку со смущенной душой, хотя виду не подавала. Жизнь с Пан – ым приучила меня к необходимости скрывать свои истинные чувства от окружающих. По виду я была спокойна и весела. Мы тронулись. Некр – в греб, как и прежде, молчаливо и размеренно, глядя на меня каким – то выжидающим взглядом.
На середине реки, где крутился водоворот, он вдруг бросил весла на дно лодки и произнес: «Авдотья Яковлевна, княжна вы моя персидская, решите мою судьбу. Или будете со мной, или мне в реку», – и он сделал движение, будто хотел выпрыгнуть из лодки. Лодка, предоставленная течению, крутилась и с минуты на минуту должна была перевернуться.
– Некр – в, гребите, или мы вместе утонем, – я схватила весло и оттолкнулась от бурлящей воды, Некр – в также начал грести вторым веслом, мы миновали опасное место. Когда до берега осталось всего – ничего, я выпрыгнула из лодки в воду; к счастью, дно в этом месте было ровное, без ям.
В мокром, липнущем к ногам платье вышла на берег и, оглянувшись на стоящего в лодке Некр – ва, помахала ему рукой.
8
Наутро Некр – в должен был ехать в Петербург – договариваться с Плетневым об аренде «Современника». Пан – в, хороший друг Плетнева, вскорости должен был присоединиться к переговорам. Вопрос о деньгах кое – как был решен. Некр – в надеялся на кредиты, получать которые был он мастер, большую сумму давал Пан – в, для чего должен был продать наследственный лес. Обещали помощь казанские помещики, наши радушные хозяева в то лето.
Жена Герц – на, та самая «романтическая героиня», что не слишком понравилась мне в Москве, прислала на издание журнала пять тысяч рублей. Все демократические литераторы, весь так называемый «кружок Бел – го», находились в состоянии тревожного ожидания – как – то пойдет дело. Волновалась и я, так как принимала дело Журнала близко к сердцу.
После вечернего чая Пан – в и братья Толстые отправились к цыганам, разбившим свой табор на речном берегу неподалеку от нашей деревеньки. Некр – в с ними ехать не захотел и предложил мне прогуляться. Я не отказалась. Мы вышли к реке и свернули к ее берегу, вдоль которого, над кручей, тянулся редкий березняк. Неподалеку, за березняком, располагалась деревенька, оттуда не доносилось ни звука. Было около шести вечера, небо оставалось еще светлым, солнце заметно пекло.