Жизнь как она есть. Объяснение в любви - страница 5
Советское детство
Насколько он помнил, в первый раз смерть предстала ему в образе мертвой аквариумной рыбки, которую они всей детсадовской группой вместе с воспитательницей носили хоронить, где-то за забором их детского учреждения. Могилку рыбки разорила потом бродячая кошка. Образ человеческой смерти был сложнее. Когда он вместе с другими детьми гулял во дворе своего дома, добрый старичок в желтой соломенной шляпе и светлом парусиновом пиджаке иногда угощал их конфетами. Ребята показали Борьке окно его комнаты в соседнем доме. Потом Борька услышал от них, что дедушка умер. Он помнил, как смотрел на темный проем окна в желтой стене. Влетавший в открытую форточку ветер шевелил страницы лежащей на подоконнике книги. Таким запомнился ему первый образ человеческой смерти. Позже она обрела конкретные черты.
Лето он проводил в деревне у бабушки. Туда же съезжалась многочисленная родня: тетки и дядья, двоюродные братья и сестры. Там было шумно и весело, много ягод и яблок в саду, пруд, луга, шипящие гуси, кудахтающие куры. Там блеяли загоняемые во двор овцы, корова исправно поила всех молоком, куры несли настоящие яйца… Можно было спать до обеда, а не ехать спозаранку в детский сад… Словом, тихое детское счастье на свежем воздухе. Но однажды, когда все были в доме, у него на глазах младший братишка погнался за кошкой. Та бросилась в кухонный чулан и с перепугу сиганула на верхнюю полку, оттолкнувшись в прыжке от большой, накрытой крышкой кастрюли, в которой закипала вода. Кастрюля слетела с керосинки и обдала кипятком трехлетнего малыша. Саша зашелся в крике…
Ближайшая больница была на железнодорожной станции в двенадцати километрах от их деревни. После дождя машины по жирному маслянистому чернозему, называемому грунтовой дорогой, ехать не могли. Пока нашли тракториста, пока синий работяга «Беларусь» с тесной кабинкой, в которой с трудом помещались два человека, довез мать с малышом до врачей… Братик умер в больнице. Обратно его привезли в маленьком гробике. На деревенском кладбище Борька стоял за гробом, в головах. Саша неподвижно лежал, а вокруг плакали и причитали взрослые. Все подходили и целовали Сашу в восковой лобик.
– Боря, поцелуй братика, – говорили ему его тети.
Но ему было страшно только от одной мысли, что он должен прикоснуться своими губами к этой желтоватой коже на выпуклом лобике Саши, который уже ничего не говорил и даже не двигался, о котором все вокруг говорили, что он умер…