– Рада вам, Хосе! Чему обязана удовольствию видеть вас в своём доме?
Кардосо, не глядя, метнул в изготовившуюся служанку шляпу. Та ловко поймала добычу и тут же с ней удалилась. А гость, сверкнув отполированной лысиной, уколол усами высоко поднятую руку хозяйки, после чего охотно признался:
– Дело, которое заставило меня отважится на визит, в сравнении со счастьем видеть Вас, милая Катя, выглядит сущим пустяком, отлагательства тем не менее не ждущим.
Кардосо протянул Кате тонкую папку, перетянутую в верхнем углу резинкой.
– Что это? – поинтересовалась Катя и тут же, откинув резинку, поспешила папку открыть, чтобы не заставлять Хосе отвечать на риторический вопрос.
По мере ознакомления с единственной в папке бумагой, брови её удивлённо изогнулись.
– Вы дарите Аристарху свой охотничий дом?
– Один из принадлежащих мне охотничьих домов, – поправил Кардоса. – тот, в котором он когда-то побывал в связи с известным вам делом, и где, я надеюсь, пребывает в настоящий момент.
– Надеетесь, что пребывает? Как это понимать, Хосе?
– Почему пребывает? Это скорее мой вопрос к вам, Катя, но его я задавать не буду. А почему надеюсь… Вчера поздно вечером Старх ворвался – и это ни сколько не гипербола! – в мой дом во всех смыслах взъерошенный, попросил разрешить ему пожить в этом охотничьем доме и одолжить машину, чтобы туда добраться. Он ничего не объяснял, я не настаивал, сказал «разумеется», велел приготовить джип и лишь предложил водителя. Старх отказался и, забыв поблагодарить, умчался в ночь. С одной стороны, дорога до места ровная, с другой стороны, темнота и его состояние…
Хосе прервал речь и, видимо, посчитав, что высказался достаточно определённо, продолжил с другого места.
– Я подумал, что мне этот домик, кто знает, когда понадобиться, а Старху, может статься, негде жить. Вот я с утра и зашёл к нотариусу, а от него прямиком к вам.
Эта улыбка далась Катерине много тяжелее, чем предыдущая.
– Вы напрасно всполошились, Хосе, да, у нас случилась размолвка, но выселение из дома Старху точно не грозит. В любом случае спасибо за заботу, вы наш истинный друг!
– Честно говоря, в душе я на нечто подобное надеялся, однако, как видите, подстраховался… – Хосе запнулся, и уже скороговоркой произнеся: – Простите, что влез не в своё дело, и позвольте на этом откланяться, – поспешил к выходу.