На кухне она увидела громадный двухстворчатый холодильник, он оказался буквально забит свертками, пакетами и мисками с продуктами. Но пакетов с молоком что-то в нем не было. На средней полке, прямо перед ней, стоял керамический кувшин. Мария заглянула – молоко. Надо же, в кувшине хранят, что за странная прихоть – переливать молоко из пакетов в кувшин? Разыскала небольшую кастрюлю, налила в нее на глазок пару стаканов и поставила на плиту. Потом нашла две большие фарфоровые кружки и с горячим молоком вернулась в холл. Шеф сидел снаружи у распахнутой двери и трепал холку большой сторожевой собаки. Овчарка злобно ощерилась, увидев Машу. Выражение собачьей морды сильно напоминало выражение лица ее хозяина. Мария вдруг испугалась, она подумала: сейчас этот придурок натравит псину на нее, просто так, от скуки.
– Спокойно, Рекс, спокойно, свои.
Хан поднялся, оттолкнул собаку, закрыл дверь и взял свое молоко.
– Теперь мне можно уйти?
Но он остановил ее.
– Подожди, пойдем-ка на диван. Не хочется сидеть одному, все равно не засну.
Сел сам и кивнул ей на место рядом с собой. Отхлебнул молока, затем, морщась, повертел головой. «Остеохондроз», – подумала Мария, ей приходилось частенько массировать мужу шею, у него уже давно с этим были проблемы. Хан тут же заметил ее понимающий взгляд, похоже, от него ничего не скроешь.
– Умеешь массировать?
– Я не медик, так, немного своим разминала.
– Давай, – распорядился он, поставил молоко на деревянный подлокотник дивана и пересел на стул.
Мария тоже поставила свое молоко рядом с его кружкой и встала сзади Хана. Подняла воротник его халата и прямо через ткань принялась осторожно массировать шею. Хан сначала болезненно кривился, но терпел. Потом боль, по-видимому, отступила, и он немного расслабился, выражение его лица смягчилось, он чуть-чуть постанывал то ли от боли, то ли от удовольствия.
– И больно, и приятно…
Руки у Маши быстро устали, она опустила их, отдыхая, он оглянулся и опять понимающе кивнул:
– Отдохни и еще немного помни.
После массажа они молча допили свое молоко.
С лестницы донесся шум, потом кто-то гулко прошлепал по коридору, подергал запертую дверь столовой.
– Кто там? – спросил Хан, с дивана не было видно этой двери.
Подошла Надя:
– Вот суки, жрать хочу, а столовка закрыта. А вы тут что, воркуете? Я смотрю, ты, Хан, мужик не промах, трех девок взял и еще тетку окучиваешь? Где тут у вас можно пожрать?