– Нет, она утром только пришла и сказала: «Мужик – супер!»
– Ну вот, в чем же тогда дело?
– Я же еще ни с кем никогда не была…
– Перестань хныкать, обидно, конечно, первый раз вот так, без любви… Но ты уже взрослая, понимаешь, что тут ничего страшного нет. А как же раньше замуж отдавали? Бывало, невеста жениха и в глаза не видела? И всякие браки по расчету… А на Кавказе воровали невест… Не бойся, может быть, тебе даже понравится, Лике-то понравилось…
– Да-а-а, – недоверчиво протянула Ира, – только мне все равно страшно.
– А тебе не пора наверх? Не будет он за это ругать?
– Нет, он сказал, чтобы в одиннадцать мы были на месте, а вообще, если он уходит отсюда, то мы тоже должны идти к себе. Тут для всех отбой в двенадцать, потом в своей комнате еще можно поболтать, но по коридорам уже нельзя бегать и шуметь. Мне еще полчаса можно посидеть.
– Да я тут засну тогда! Устала сегодня страшно, загоняла меня эта Шура. Завтра приходи, расскажешь, как все прошло. Иди к молодежи, видишь, как там, в холле весело, такой хохот стоит, и не подумаешь, что девушек насильно сюда привезли…
Галя во сне что-то бормотала, Валя похрапывала, Наталья постанывала. А ей Ирочка перебила весь сон. Мария так же, как и в прошлую ночь, долго лежала с открытыми глазами, слушая вздохи усталых пожилых женщин. Ее все еще не отпускало нервное напряжение, иногда она вроде бы и засыпала, но при каждом новом всхрапывании соседок, просыпалась. И мешал шум из коридора: все это время сюда долетали музыка, голоса, смех Надюхи. Мария еле дождалась, пока в здании смолкли все звуки, похоже, народ разошелся по своим комнатам. Глянула на часы – первый час ночи. Тихонько встала и все-таки пошла в душ – санузел был напротив их комнаты, через коридор. После купанья ей стало немного легче, но спина и руки все равно ныли. Спать совсем не хотелось, и она пошла в холл, решила посидеть в одиночестве на диване, пока высохнет голова. С детства помнила старое правило: если не спится – встань, не лежи в кровати, кровать должна служить только для сна. Хотя вчера их всех строго предупредили: в холле, столовой, библиотеке, музыкальной комнате в халатах не появляться, она не стала заходить в свою комнату переодеваться, а так, как была, в халате, с мокрой головой и полотенцем на плечах прошла по полутемному коридору до кожаного дивана. Странно, в этой тюремной зоне (иначе не скажешь) все переодевались к обеду и ужину, как в благородном дворянском семействе.