В избе было тепло и чисто. На столе стояли кружки, кувшин с молоком, деревянная миска с еще дымящейся вареной картошкой, свежие огурцы и хлеб. В печи горели дрова, на печи парил чайник. Это было удивительно, все выглядело так, как будто их здесь ждали.
– Одежду мокрую разложите на лавке у печи, и вот тут повесьте, пусть сохнет. Там за занавеской топчан широкий, для девчат, а ты здесь ляжешь, – молодой мужик кивнул на кровать у другой стены.
– В сенях рукомойник. Видели? Дрова в печь сможете подкинуть? Еще чуток протопите, чтобы ваше барахло высохло. Завтра покажем вам дорогу назад.
Он не прощаясь, вышел.
– Откуда они узнали, что мы придем?
– Кто узнал, Андрюша? – не поняла Женя.
– Ну вы же видите, здесь все готово для нас – картошка сварена, печь топится… Мобильников я у них не заметил.
– А может быть какие-то условные сигналы? Если они сектанты, привыкли все время прятаться, разработали систему сигналов…
– Они не кричали, не стреляли, не подавали дымовых сигналов. Как еще можно сообщить за пару километров? Тем более из-за холма. Издали нас видеть не могли. Вы заметили что-нибудь? Я – нет.
– Наверно у них сторожа сидят где-нибудь на деревьях и передают друг другу…
– Война что ли, сидеть в засаде? Кого они ждали, нас боятся?
Они уселись, только потянулись к еде, но тут в дом вошла босая женщина, в длинном, до щиколоток, полотняном платье, выглядывающем из-под прозрачного дождевика. Подол внизу намок, потемнел. В руках она держала миску с разломанной на куски вареной курицей, поставила ее на стол, оглядела практикантов, покачала головой, шепнула, словно сама себе: «Совсем молоденькие, бедные…», потом погромче:
– Ребята, бегите отсюда, плохое тут место…
– Как бегите? Почему?
– Бегите, бегите, не гоже вам тут оставаться… – Она пугливо оглядывалась, говорила тихо, быстро.
– А что тут плохого?
– Нелюди здесь. Вам подальше надо, на юг, там есть деревня… Ешьте и бегите…
– Ночью? Прямо сейчас? – Ее страх заражал, ребята тоже начали оглядываться по сторонам, на темные, не занавешенные окна.
– Да… – она оглядела их, задумалась. – Сейчас в болота попадете… не пройдете сейчас. Утром бегите, пораньше вставайте, пока никто не пришел.
И вышла.
– Что она сказала: «здесь не люди» или «нелюди»?
– Какая разница?
– Большая, «нелюди» – так говорят обычно о жестоких людях, а «не люди» – понятно всем.