Поэзия и грусть садов Петербурга. Стихи - страница 4
Шрифт
Интервал
что вновь истает, лишь рассветает призрачный день.
День без начала, здесь у причала, верю – придёт.
Из океана к суше пристанет как пароход.
Белые ночи станут короче. Ну, а пока
Светится что-то, как позолота сквозь облака.
В Александровском саду Петербурга
ПОЭМА
Часть 1. У ворот сада
С начала Невского проспекта я пришла
в тот сад, ладонями дворцов зажатый.
Его, по случаю, уместным я сочла
приветствовать строкой витиеватой:
– О, сад! Вступая на тропу твою,
пересекая край зелёной тени,
судьбу смиренно я благодарю
за данную мне меру наслаждений!
В многоголосье крон твоих густых
расслышу я Весне благословенье.
Здесь даже приземлённые кусты
готовятся украсить мир цветеньем.
Как солнце светит в небе голубом
сегодня, словно в первый день творенья!
Огонь рассыпан искрами кругом,
тревожа и взывая к пробужденью.
Повсюду побежали токи вод,
питая, увлажняя всё живое:
траву, цветы, деревья, в свой черёд.
За ними, торопясь, всё остальное.
Из вод и праха делает замес
и лепит Бог нам новые творенья.
Смотрите, много подлинных чудес
являют в Александровском растенья!
Часть 2. Зелёное царство
Не зря на входе – Флоре монумент.
Растений много тут разнообразных.
Всё, чем богат обширный континент,
представлено с усильем не напрасным.
Пусть не сравним с садами дальних стран,
нет фальши в украшенье нарочитом.
Приятен сад для взоров горожан,
тех, что идут зелёным лабиринтом.
Он нужен им как свежести глоток,
оазис посреди пустыни камня.
И потому бесчисленный поток
не иссякаем, как и в прошлом давнем.
Поверить сложно, что столетья тут
паслись коровы мирно в чистом поле.
Иль возвышался надо рвом редут,
когда Великий Пётр был на престоле.
С открытия прошло уж много лет,
есть долгожители в зелёном царстве.
Цветов, кустов, деревьев царственный букет —
один из лучших в нашем государстве.
Что ж, уделим внимание своё
мы в Александровском саду красотам.
Не полетим стремительным копьём,
пойдём пешком, неспешно и с охотой.
Часть 3. Взгляд на мир из сада
В нём очутившись, мы глядим на мир
из фокуса его зрачков иначе.
Мы, будто б, не затянуты в мундир
и не закованы в броню, тем паче.
К природе райской приближает сад
и оголяет душу. Без «одежды»
мы человечней, лучше во сто крат,
зовёмся – Ева и Адам, как прежде.
Глядим и видим: ширь и высоту,
везде без края и конца – движенье,
и добрый свет, и злую темноту,
не столько зреньем, сколько разуменьем.