Когда пришел обратно в деревню, запечатлел невероятный ужас в глазах всех людей пребывающих на улице. После расспросов я понял самое страшное из всех возможных исходов – моя мать и отец пропали, как и все остальные, кто вчера уходил на поиски. С того момента моя жизнь переменилась, и желание узнать любой ценой смысл происходящего пронзило мою грудь жарким пламенем, при этом имея уверенность в своем бессилии. Я остался жить с бабушкой, в город возвращаться было не к кому, да и незачем. Наступили серые и страшные будни, ожидание смутило всех и только пугало отсутствием событий. Большинство жителей деревни, через короткое время после этих событий, уехало в города и на месте в прошлом процветающего села, которого за его дружелюбие соответственно и прозвали «Дружбой», остался старый никому не нужный округ полупустых домов с такими же полупустыми лицами полумертвых людей.
Со временем то желание осталось неприятным отголоском во все еще рьяно бьющемся сердце. Я осознал, что никогда не смогу докопаться до сути без риска для собственного здоровья и сохранности села. Я допустил легкомыслие и слабость характера, ведь мог отбросить подобные мысли, но уныние не позволяло такой резкости действий.
Шум вокруг этого дела был недолгим, полиция ходила слишком часто, как и куча военной техники. Было даже два пробных взлета близ той области, но каждый раз поднимался туман и осмотр отменяли из-за возможных рисков. Позже и об этом забыли, хотя, признаюсь, резонанс был высок, и об этом знал весь прежний Советский Союз. Приезжали журналисты, детективы, эзотерики. Каждый пытался найти личную выгоду для себя, но в итоге уезжал ни с чем, потому что с увеличением количества пропавших, количество информации пропорционально так и не возросло. Времена шли, и село перестало носить тот страшный и преступный характер. Начался новый виток заселения, Советский Союз в те года проводил деурбанизацию, уж слишком много людей в города понаехало. Вроде ввели какие-то альтернативы колхозам и предоставляли новую технику за копейки, не помню, честно говоря, подробностей. Так и началась та масштабная и ужасная эпидемия, которая тебе известна. И будет неправдой, если я скажу, что она была первой. Теперь ты знаешь, какие события несут истинное первенство.
Люди, наплевав на все запреты и недобрые истории вокруг деревни, стали оформляться здесь и переезжать целыми семьями. Около пятнадцати лет это место пустовало, и кроме пустырей с заброшенными домами, которые должны были вскоре рухнуть, тут ничего не было. Единственные жилые дома принадлежали парочке престарелых семей, дети которых оставили своих родителей на верную мучительную смерть и предстоящие захоронения. Но с приходом большого количества законодательных изменений, направленных на улучшение сельской жизни, появление людей не заставило себя ждать, и место вновь расцвело прежними красками. С налетом золы и копоти. Построили за федеральный бюджет два жилых 6-ти этажных дома, привезли новейшую сельскохозяйственную технику и построили даже аграрный комплекс с более чем тремя десятками парников и прочих новшеств. Короче, придали жизнь чему-то, что находилось на грани смерти. Признаюсь честно – мы с прежними соседями наблюдали за этим с некоторой, ужасной нам самим, насмешкой. Не знаю почему, но предвестие повторения прежних событий сильно отдало в наши сердца, и мы просто ожидали, не в силах помешать великому рациональному Союзу социалистических республик в разведении беспрецедентного добра.